Ревейдж - [65]

навстречу его движениям.

Валентин издал громкий стон, и его тело дернулось.

— Черт, — он опустил свой рот, пока его губы не коснулись моих.

Он не целовал меня, просто оставил свои мягкие дразнящие губы на моих губах. Но

в то же время мое сердце замирало от его близости.

Это теперь уже знакомое давление удовольствия начало нарастать внутри меня, спускаясь к моим бедрам. Мои глаза расширились от этого ощущения, и я поняла, что это

было совсем не то удовольствие, которое Валентин дарил мне ранее. Здесь все было по-другому, это было совсем другое ощущение.

Толчки Валентина стали быстрыми и сильными, их темп внутри меня приближал

меня к краю неведомой пропасти. Двигая руками, я обвила шею Валентина и чувствовала

каждую секунду нашего соединения, наших бедер, борющихся за удовольствие, которое

теперь было в пределах досягаемости. Горячая дрожь пробежала по моей коже, а сердце

забилось слишком быстро. Вскрикнув, когда во мне вспыхнула искра сильного жара, я

прижалась лбом ко его лбу и прошептала его имя.

— Валентин.

Сдавленный стон был его ответом, и Валентин прижал меня ближе, его бедра теперь

были неистовыми и неуправляемыми, когда он врезался в меня.

— Валентин, — шептала я снова, и снова, пока волна не поднялась внутри меня, остановившись на мгновение, прежде чем прорваться сквозь мое тело, удерживая в плену

наслаждения, овладевшего мной. Я издалека услышала свой крик, вцепившись в

Валентина, как будто мое тело боялось, что я упаду, если не буду за него держаться.

Валентин напрягся. С горловым стоном он вошел в меня. Я застонала, чувствуя, как

его семя заполняет меня. Подняв глаза, я наблюдала за лицом Валентина. Его глаза, губы

и челюсти были плотно сжаты. Его светлая кожа раскраснелась от силы освобождения.

Словно почувствовав мой пристальный взгляд, он резко открыл глаза и выпустил

задержанное дыхание.

Его горячая кожа блестела от пота. Тяжело дыша, он упал вперед, уткнувшись лицом

в изгиб моей шеи. Откинув голову назад, чтобы дать себе возможность дышать, я провела

руками по широкой спине Валентина, мои ладони и пальцы скользили по его гладкой

коже.

От моего прикосновения его член дернулся внутри меня, а мышцы напряглись.

Я чувствовала себя переполненной эмоциями. Чувствовала себя такой полной и

завершенной. Настолько полной, что слезы горели в моих глазах. Этот мужчина, нависший надо мной. Этот человек, вдыхая мой запах и обладая моим телом, обладал

также и моим сердцем.

Я расслабилась, лежа на матрасе, просто прижимая к себе Валентина. В конце

концов, когда он поднял голову, его темные черты казались греховными на фоне

раскрасневшейся кожи. Но его кристально-голубые глаза выделялись, как звезды на

ночном небе.

И он наблюдал за мной.

Он не сводил с меня пристального взгляда.

Я покраснела от его внимания, пока он не опустил руку и не провел пальцами по

моей щеке. Я ждала, что он заговорит, я ждала, что он что-нибудь скажет, но он молчал.

Вместо этого, положив палец мне под подбородок, приподнял мою голову и прижался

своими губами к моим.

Этот поцелуй был медленным и неторопливым. Этот поцелуй был нежным и

всепоглощающим. И этот поцелуй без слов сказал мне, что это прекрасное чудовище

чувствует себя внутри — довольным.

Его язык вторгся в мой рот, и когда он мягко скользнул по моему, я попробовала

себя на вкус. Мое тело закипело от последствий этого сладкого поцелуя. Мы целовались и

целовались, не знаю сколько времени. Когда Валентин, наконец, оторвался от меня, я

поняла, что между нами что-то изменилось.

Он больше не был палачом.

Я больше не была его жертвой.

Валентин прижался лбом к моему лбу и, прерывисто вздохнув, признался:

— Я чувствую себя живым.

Я молчала, слушая эти душераздирающие слова, а потом он добавил:

— Я чувствую себя так же, как и ты.

Мои глаза наполнились слезами, и я заключила его в объятия.

— Валентин, — начала я приглушенным голосом, — ты украл не только мой первый

поцелуй. Ты забрал и мою невинность.

Я глубоко вздохнула, зная, что мне нужно произнести слова, крутящиеся на кончике

моего языка, и прошептала прямо ему в ухо:

— И ты забрал мою душу.

— Зоя, — прорычал Валентин в ответ, и, откинувшись назад, посмотрел мне в лицо.

На мгновение появилось выражение счастья, но затем оно исчезло, уступив место

выражению боли. — Я не достоин этого. Я убийца.

Когда я наклонила голову, мое сердце упало от этих выражений самоуничижения.

— Нет, Валентин, ты — это просто... ты, — возразила я.

Валентин прижался своими губами к моим в обжигающем поцелуе, затем

наклонился в сторону, его длина выскользнула из меня. Я задохнулась от внезапной

потери полноты, но почувствовала себя сытой, когда Валентин подхватил меня своими

сильными руками и притянул к своей груди.

Валентин застыл рядом со мной и, прижав ближе к себе, доверительно сказал:

— Впервые в жизни я не знаю, что делать дальше. Я никогда больше не хотел бы, чтобы мной командовали. Теперь у меня есть свобода, и я понятия не имею, что с ней