Ретроспект: Исток - [18]
- Да ну, показалось видать – выдохнул от рукава Лесник – как так можно стрелять? Это Зона тут и не такое почудится.
- Ты у него спроси, как бывает. Но у меня, Лесник, адреналин чуть по штанам не побежал, как увидел, что этот значит сталкер, с нашивками нашего клана между прочим, на меня ствол поворачивает. Смотрю, глаза стеклянные, думаю все, под доминуса попал. Сейчас как шмальнет, мелькну ногами не хуже слепастого! Глазом моргнуть не успел, как звездануло у самых ног и как опрокинет. Ну, думаю все, полетела видать душа к красному сталкеру, Рэду Шухову. Но смотрю, Мура рядом на четвереньках продвигается, и все кругами. На себя посмотрел, мокрый весь, сижу и репу чешу, откуда у меня столько адреналину?
Компания дружно захохотала, а Мура дружески ткнул Листа в бок.
Тунгус разлил по кружкам воду и продолжил:
- Подбегаем к сторожке, сидит Звездочет головой вертит, звезды считает. Лесник в углу ворочается, кровь с разодранного лба рукавом останавливает, а новичок оставшегося слепыша головой методично об стенку прикладывает да приговаривает:
- «Севастополь, вход через прокол заблокирован,… отзовитесь… Вишневский отзовитесь…»
И засмеялся, но увидев вытянувшееся лицо Звездочета осекся:
- Звездочет, да мы это… ну шутка, в общем.
Звездочет подскочил к Тунгусу, схватил его за грудки и прошипел в лицо:
- Повтори, что говорил Лист, слово в слово!
- Да что ты так кидаешься? Ну, сидит он значит и пса, что от твоего горла отодрал, руками за долбешку держит и со всей дури об стену прикладывает и повторяет эту самую фразу: «Севастополь, вход через прокол заблокирован,… отзовитесь… Вишневский отзовитесь…» а потом раз, обмяк и отрубился. Мы ему аптечку сразу же закатили, у него глаза вообще белыми сделались, и пульса не было. Тут уж Лесник оклемался, и мы вместе с ним завал над бункером разгребли и от прорыва, что багровел уже над самой головой, схоронились.
Звездочет тяжело опустился на место:
- Ты не держи зла Тунгус, я не со зла. Просто воспоминания.
- Да чего уж там, разве я не понимаю. Раз надо, значит надо. Но как увидел тебя без памяти, думаю все, надо звать бородатого.
- Какого бородатого? – спросил Лист, впервые вмешавшись в разговор.
- А ты что, про бородатого Осипа, что ли не знаешь? – покосился на него Мура.
- Не знает он Мура, память у него стерлась, в аномалии побывал он, «незабудка» называется, а я вот вытащил.
- Да ты что? – округлил глаза Мура, уставившись на Листа – что совсем-совсем не помнишь?
Лист отрицательно помотал головой.
- А жетон то как? – добавил Лесник, поглядывая на Звездочета – на нем же данные есть, кто значит и откуда.
- Есть у него жетон, но мертвый, весь в труху, единственное, что выяснили вояки, что он легал и все, ни имени, ни фамилии, ни прошлого, даже фото и то сопоставить не смогли в базе. Так что остался у Листа только я да клан, так что почитай сирота.
- Екарный бабай - протянул Тунгус – стало быть, Лист вроде как сын полка. Ну, слушай тогда, Лист про Осипа.
Тунгус подбросил в костер еще один бездымный брикет, уселся удобнее и начал рассказывать.
- Тебе Звездочет, наверное, уже рассказывал о зомбях, вы ведь вместе старую ветку зачищали? Ваше сообщение мы еще утром получили, возле Могильника околачиваясь, ища проходы в аномальных коридорах. Как выглядит гражданский зомби, ты видел, и почему они появляются, в общем уже знаешь. Когда погибает наш брат сталкер под прорывом, то Зона его иногда возвращает назад, и пока он перерождается, то его ни одна тварь не трогает, ни стая, ни упырь, ни шкилябра, но речь сейчас не о том. Десять лет уж как прошло, но старожилы до сих пор помнят, как рота саперов с южного Периметра расставляла минные поля. Тогда ведь мы не знали еще с чем имеем дело, все сдуру на прорыв шли, людей ложили, ну вот и ставили они минные заграждения. А тут среди бела дня, откуда не возьмись, грянул прорыв, ну они все под ним и легли. Это сейчас мы знаем, как только небо багровеет и поднимается ветер, жди прорыва и ищи нору, поглубже, закапывайся что есть мочи. А они что? Разинули салаги рты и смотрят на этот багровый в сумерках, мать его, закат. Пока БТРы через два часа с Периметра подошли, выруливая между новых аномалий, они давно мертвые были. Зверья вокруг невидимо, на БТРы лезут, под пули кидаются, а этих не трогают. Ну, те с БТРов зачистку, значит, провели и умерших солдатиков, как и полагается на Периметр доставили да и похоронили у самых стен. А на другой день, нежданно-негадано, комиссия из Москвы. Периметр на ушах стоял. Смотрят, что за непорядок у самых стен ям нарыто, и прямиком туда. Подходят они, значит, к ямам во всем параде, обмундировании и смотрят, лопатка саперная споро так работает.
- Отлично – говорят - вот что значит первоклассная фортификационная подготовка, только почему это они изнутри роют?
Сталкерюга, приставленный к генералам для сопровождения за стенами Периметра, как увидел это зрелище, затрясся как осиновый лист, перекрестился, и хотел было драпануть, но его за шкирку поймали:
- Что это? - спрашивают.
- Так это же мертвяки сами себя откапывают! - отвечает сталкер и пуще прежнего трясется.
Кто сказал, что история незыблема и неизменяема, и произошедшее является таковым навсегда?Кто решает судьбу – высшие силы, боги или сам человек?
Хлесткий ветер кружил над стылой промозглой равниной, вздымая облака пыли к едва проблескивающей кромке неба. Сквозь сумрачную твердь нехотя пробивалось солнце: тусклое, угрюмо-багровое, застывшее на линии слившейся воедино ночи и дня. Резкие всполохи озаряли пространство, пробивая сумрачное небо, в бессильном отчаянии ударяя о землю плетью разрядов, словно пытаясь запустить остановившееся сердце. Безуспешно, безысходно – тусклый мир мертв. Лишь ветер завывал жалобным всхлипом среди выщербленных скал, неся пыль над безжизненной равниной под холодным, едва брезжащим светилом, ломая высохшие травы, рассыпающиеся стеклянным звоном в истлевший пепел.
АннотацияЖадно чавкала грязь, поверхность под ногами пружинила словно желе, и двигаться приходилось осторожно, тщательно проверяя место для следующего шага. Из зыбкой пелены воняющего серой тумана то и дело проглядывали химерные чешуйчатые головы, прислушиваясь к осторожным крадущимся шагам, а потом исчезали, разочаровано пыхнув клубами дыма, возвращаясь к своим змеиным делам. Люди замирали, остановив дыхание, пока наполненные расплавленным золотом холодные глаза исчезали в мареве, и опять продолжали шествие сквозь туман. Впереди неизвестность... .
АннотацияВремя самое загадочное явление из всех известных человечеству. Когда нечем занять себя, оно тянется невыносимо долго, превращаясь в самую изощренную и мучительную пытку и наоборот: когда пытаешься его удержать, продлить хоть на миг, с горечью и разочарованием снова убеждаешься что это невозможно. Нет ничего дороже утерянного времени. Времени, когда все можно изменить и прожить по-другому. Но время невозможно повернуть вспять, невозможно заставить течь по нашему желанию и усмотрению. Даруя жизнь всему сущему, устанавливая для каждой вещи свои сроки и свои границы, время бессмертно.
АннотацияВсе в мире происходит неожиданно. Приходит и происходит совсем не тогда когда ждут и ожидают, а тогда, когда судьба по своей немыслимой прихоти что-нибудь вытворит и перевернет все с ног на голову. Иногда улыбается, а иногда отворачивается. Но совсем редко бывает так, что невозможно разобраться, где удар, а где благословение и благоволение небес. Такие мысли посещают человека или в состоянии глубокого и всеобъемлющего счастья, когда мир стелется к твоим ногам, когда любимая девушка говорит тебе – «да», когда твой ребенок делает первый нетвердый шаг или же в часы ненастья, когда все валится на голову, когда клянешь все на свете.
- Не понимаю – избегая смотреть в глаза и с деланным интересом изучая меняющийся под красным лаком узор стола пробормотал Сергей – почему все не может быть иначе?- Иначе… - гранд задумчиво обвел взглядом залитую мягким светом террасу, густо обвитую зеленым плющом – иначе попросту нельзя, вы сами должны повзрослеть, набить свои шишки и, наконец, извлечь свои горькие уроки и опыт. Возрасти из твари говорящей в состояние человека. Духовная эволюция никогда не бывает насильственна, человека нельзя заставить повзрослеть, если он не хочет и не видит в этом потребности.
Соединенные Штаты Америки охвачены ужасом – неизвестный компьютерный вирус спровоцировал пуск ракет и нанес удар по хранилищам золотого запаса. Погибли миллионы американцев. Экономика страны обескровлена. США на грани распада. За этой провокацией стоят китайские хакеры и спецслужбы. Президент США намерен отомстить. Американцы выдвигают к берегам Поднебесной военный флот. Ударная группировка уже вошла в Восточно-Китайское море и остановилась, ожидая дальнейших приказов. Красный Китай в ответ привел вооруженные силы в полную боеготовность.
Казалось, войны с чужим разумом в прошлом и новая программа настраивают пробуждающиеся Источники на мирное сосуществование с человечеством. Тогда почему возникшая вокруг Таганайского Обломка разумная Топь несет людям смерть и меняет реальность самым жутким образом? Почему уничтоженный Зоной Златоуст наводнен агрессивными мутантами, а Измененные-террористы открыли охоту на маленького Глеба – сына сувайвора Художника? Почему правительство не разрешает применить становое оружие против очевидно враждебной Зоны? За ответами отправляются две экспедиции, но с каждым их шагом в глубь Топи вопросов только добавляется.
СИНГУЛЯРНОСТЬ (очень научная фантастика). Насколько далеко может зайти человек в попытке обрести новые знания? Что таится за гранью известного? Может, совсем не то, что он ожидает найти? К чему приведет неуемная жажда новых открытий? А если случится так, что всё их величие уже просто некому будет оценить?
Все, что имеет начало, имеет и конец. История, начатая шестьсот лет назад, наконец, получит свое завершение. Вот только судьбе всегда угодно вмешиваться в любые, даже самые тщательно выверенные планы и плести узор событий исключительно по своей прихоти. Дитрих и Меридия, наконец, воссоединились и теперь наслаждаются жизнью. Но длится их счастье недолго. Потому что Дитриху приходится узнать о себе правду, узнать, кем он был в прошлой жизни, и какой ценой получил эту. Узнать о своем предназначении, о том, для чего он был возрожден и какой долгий путь ему еще предстоит пройти.
«— Анри, что ты делаешь? — спросил Ройтман. — Любуюсь закатом, Евгений Львович. — Где? — На сопках. — Я велел тебе домой идти. Четыре часа назад, между прочим. — Я не думал, что вы так быстро приедете, Евгений Львович, извините. Сейчас иду. — Ты знаешь, что в деревне творится? — Нет. А что-то творится? — Не то слово! У них девица какая-то пропала. Собираются искать всем миром. Грешат на тебя. — Евгений Львович, я не ем девушек. Я их не ел даже одиннадцать лет назад. — Не сомневаюсь.
Здесь безумие плотно переплелось с Силой, и одно стало неотделимо от другого. Здесь СуперГерои так похожи на СуперЗлодеев, что по причиняемым разрушениям и не отличить. Это мир полный Сверхсил, Измененных, мутантов и щедро приправленный как магическими так и техно артефактами. А так же спецслужбами, мечтающими все это «богатство» контролировать. Мир, похожий на наш до 1971 года, в котором что-то пошло не так. Мир, которому не хватает знака «Осторожно, Суперы». Если, конечно, найдется смельчак, который рискнет его поставить… Примечания автора:.
Снова зарядил дождь. Долгий и беспросветно серый. Облака косматыми глыбами бурлили в тверди, скрывая солнце. Того и гляди сыпанет градом. Град это не шутки, он ведь не всегда из воды состоит. Вода с небес – редкость, а тонны активной дряни, обыденность, повседневность. Все вокруг серое, стершееся и потекшее. Красок больше нет, были краски да давно сгорели в неистовом пламени, оставив в обугленном мире лишь огарки. Серость и бесцельность это все что остается выжившим. Но жизнь ли это? Может ли быть цель у тех, кто давно мертв? Мы не живем, не существуем – выживаем.