Ресурс Антихриста - [46]

Вскоре он благополучно нашел нужное ему учреждение — туристическое агентство «Роза ветров», располагавшееся в одном из зданий рядом с «Детским миром».

— Желаете записаться на какой-нибудь тур? — любезно осведомилась секретарь в приемной, когда он подошел к ее столу. — Это, пожалуйста, в сто четырнадцатом кабинете.

— На тур, разумеется, но это потом, — бархатным голосом оперного светила протянул Гриф, — а для начала я хотел бы попасть к вашему шефу по личному и неотложному для нас обоих вопросу.

— Вам нужен Евгений Леонидович? — уточнила секретарь.

— Он, любезная, он лично.

— Придется немножко подождать, — с сожалением в голосе сообщила та. — У Евгения Леонидовича срочное совещание, но минут через пятнадцать, я думаю, он освободится. Познакомьтесь пока с проспектами новых наших маршрутов.

Гриф уселся в кресло рядом с журнальным столиком и принялся с интересом проглядывать, выполненные на добротной мелованной бумаге, красочно оформленные буклеты. Тунис… Канары… Египет… Куба… Сочные цветные снимки примагничивали его взор, будоража воображение своими сюжетами: золотистые пляжи, окаймленные кокосовыми пальмами, морские лагуны с неправдоподобно голубой водой, и стройные шоколадные девочки, с вызывающе обнаженными бюстами, невероятные гастрономические яства на столах ресторанов, изысканные интерьеры гостиничных номеров, ночные виды курортов в искрометном обрамлении рекламных огней… Ничего не скажешь, реклама, безусловно, впечатляла и убеждала, что надо ехать — дело оставалось за малым…

«Ничего, ничего, — думал Гриф, созерцая красоты чужеземья, — считайте, что меня уговорили. Сейчас только начальничка раскручу на тысяч двести, а уж путевочку бесплатную он мне лично вручит на добрую память в знак особого расположения».

Грифу было уже сорок два, но только сейчас впервые поймал себя на мысли, что самое экзотическое море, виденное им в жизни, было Белым морем во время срочной службы в армии, а самым экзотическим заведением, как ни суди ни ряди, оставался, по-видимому, все тот же изрядно обрыдлый пивбар «Омут». Да и вообще, на пятом десятке лет он за пределы бывшего Союза ни разу так и не выехал — не сложилось…

Совещание у руководителя фирмы почему-то затягивалось, и это начало нервировать Грифа. И после получаса ожидания, которое ему показалось вечностью, он включил «счетчик», установив, что каждая последующая минута будет стоить фирмачу две тысячи зелененьких. Когда сумма штрафа достигла полусотни тысяч, дверь кабинета наконец-то распахнулась и из него, что-то оживленно обсуждая, вышла группа людей человек из шести. Пока Гриф вставал, поправляя галстук и разглаживая складки костюма, его опередила какая-то молоденькая вертихвостка, которая, на ходу шепнув что-то секретарше, прошмыгнула в еще не закрытую дверь.

«Что ж, командир, рейд этой мочалки будет стоить тебе еще пятьдесят штук, не слабо?» — решил он про себя и, подытожив в уме, вывел окончательную сумму отступного — триста тысяч…

Стараясь сохранить важность патриция, он подошел к секретарше, кивнул в сторону двери и, переведя голосовые связки на басовый режим, холодно пророкотал:

— Я понимаю, что вы здесь не причем, но все же потрудитесь доложить господину президенту о моем визите.

Та, чувствуя некоторую неловкость, не посмела ослушаться и нажала клавишу переговорника:

— Евгений Леонидович, извините, вас уже давно поджидает в приемной посетитель по важному вопросу.

— Кто такой? — раздалось в ответ из динамика. — Он представился?

— Скажите, Гиацинтов Юрий Юрьевич, — подсказал ей Гриф, ликуя в предвкушении эффекта взорвавшейся бомбы, который должен сиюсекундно случиться там, за стеной.

Секретарь передала эту информацию.

— По какому вопросу? — снова донеслось до ушей Грифа.

«Вот сволота, — взорвался в душе Гриф, — он еще спрашивает! Ну, я тебе сейчас вмиг до пол-лимона докручу!»

— По финансовому, — уже не пытаясь скрыть раздражения, бросил он.

— Хорошо, я приму, — последовал ответ, правда, после некоторой паузы.

«Примешь, еще как примешь, — мысленно торжествовал Гриф. — Жарких объятий я не жду, но на кислую твою рожу полюбуюсь с превеликим наслаждением».

Через пару минут нагло опередившая его девица, дробно стуча шпильками каблуков, вышла из кабинета.

— Пусть войдет, — послышалось из переговорника секретарши.

«Ишь, гусар, расщедрился. Да я б и спрашивать больше не стал», — и сгорая от внутреннего нетерпения, он уверенно распахнул дверь и шагнул вовнутрь.

Мужчина, сидевший за столом в глубине кабинета, оторвал взгляд от бумаги и поднял голову:

— Господин… как вас… Грацианов, кажется, пожалуйста, присаживайтесь. Я вас слушаю…

Гриф, как и всякий примерный ученик, знакомый, в рамках школьной программы, с таким выдающимся явлением русской литературной классики как гоголевский «Ревизор», враз прочувствовал на себе весь колорит эпизода, обозначенного в пьесе как немая сцена. Он онемел и остолбенел, — перед ним был совершенно незнакомый человек! Это был апогей его глупости, сравнимый разве с недавним приходом на аварию к себе домой. Далее Гриф совершил ошибку еще более непростительную — он открыл рот, он заговорил, а точнее залепетал: