Республика Земшара - [5]
- Николай Иванович, - почти жалобно сказал Андрюша, тоном доказывая, что не оставил мечты стать великим экономом.
- Подпишу тебе рекомендацию в Дипломатический корпус, - сказал Бухарин. - Не следует самородками разбрасываться.
Зазвонил внутренний телефон, Андрюша поднял трубку.
- Посол ЕССР ожидает приема, Николай Иванович.
- Пригласи, - Николай Иванович бросил взгляд на подписанное постановление о квотах. Если не можем воевать, придется умиротворять. Он открыл лежащую по соседству папку с еще одним постановлением, ждущим подписи, - налоговые послабления предприятиям тяжелой и военной промышленности, поколебался, захлопнул и протянул ее Бурмакову. - На доработку. В казне мышь повесится, а они от налогов просят освободить. Пусть изыщут иные источники. В таком виде не подпишу.
Когда вошел посол, Николай Иванович изобразил на лице искреннее добролюбие, выбежал из-за огромного стола, протянул руку. Хватка клешни товарища Бюлова была железной.
- Спешу вас порадовать, товарищ посол, - торопливо сказал Бухарин, - долгожданное постановление о расширении квот мною подписано. Надеюсь, это снимет последние барьеры на наши поставки хлеба в Европу в обмен на вашу великолепную сельхозтехнику.
- Техника в обмен на продовольствие, - посол тоже расплылся в широкой улыбке, но глаза его - льдинки. - Знаете, Николай Иванович, как у нас шутят? Мол, наш герб - скрещенные серп и молот - символ союза европейского пролетариата и русского крестьянства. Европа не может без России, без ее богатейших аграрных и сырьевых ресурсов. Вы и ваше правительство, товарищ Бухарин, проводите весьма дальновидную политику добрососедства с Европейским Союзом. Вопрос о концессиях.
- Он будет вскоре решен, - заверил посла Бухарин. - Мне удалось убедить Государя, что без европейских инвестиций нам не расширить сырьевой сектор.
- Да-да, а также без наших инженеров, специалистов, техники, - усмехнулся посол. - Но нас особо беспокоит судьба концессии по урановым месторождениям в Средней Азии. Впрочем, - прервал он себя, - я хотел сообщить нечто, что касается непосредственно вас, Николай Иванович. Так сказать, вполне надежные сведения из весьма конфиденциального, но информированного источника.
- О чем вы говорите? - насторожился Бухарин.
- О предстоящей отставке вашего правительства, господин премьер-министр. Как мне удалось узнать, вашим монархом принято твердое решение по данному вопросу.
Бухарин вернулся за стол, опустился в кресло, стиснул кулаки.
- Кто? - только и спросил он.
Но посол его прекрасно понял.
- Две кандидатуры рассматриваются на ваше место, милейший Николай Иванович. Господин Ульянов-Ленин и. - посол помедлил, словно примериваясь, как лучше нанести coup de grace, - господин Малиновский.
25 октября 1929 года, 04:00
Игорь Иванович ежился от холода. От пронизывающего балтийского ветра не спасали ни кожаная куртка, ни кожаные штаны, ни плотно облегающая голову авиаторская шапка. А то ли будет на высоте! Он посмотрел на укрытый маскировочной сетью аппарат. В последние дни активность разведывательных полетов европейских «рам» резко возросла, приходилось принимать меры предосторожности.
Нащупав в кармане портсигар, Игорь Иванович хотел его достать, но в гул близкого моря вплелся посторонний звук. Затем со стороны дороги, точнее, выбитой в песке колеи появился огонек, затем на вертодромное поле выскочила узкая приземистая тень. Сикорский невольно опустил руку на кобуру, хотя прекрасно понимал: если гость миновал внешний периметр охраны, то обладает необходимыми полномочиями. Его окатил слепящий свет фары, Игорь Иванович помахал, и перед ним остановился, урча и взрыкивая, мотоцикл.
- Игорь Иванович, - сказал слезший с огромной машины человек, стянул с головы шлем с очками-консервами, - пришлось ждать, когда будет готово оборудование, - манера говорить у приехавшего была странной, отметил Сикорский. Ни приветствий, ни извинений за задержку, сразу к делу. Впрочем, его это устраивало, не до церемоний. Тем временем с заднего сиденья мотоцикла слез маленький человек и принялся возиться с громоздким ящиком, кое-как уместившимся в коляске.
- Приветствую, Александр Александрович. Ваш батюшка позвонил два часа назад, это оказалось. весьма неожиданно.
- Но турель вы установили? - спросил Богданов. - Чертеж конструкции я направил факсимильной связью.
Сикорский посмотрел на горбатый силуэт под маскировочной сетью.
- Да, установили.
- Нэтти, - позвал Богданов спутника, который, несмотря на хрупкое телосложение, неожиданно легко вытащил ящик из коляски и поставил на пожухлую траву. - Займитесь установкой аппарата. А я, - он вновь повернулся к Сикорскому, - хочу поговорить с пилотом. Он здесь?
- В медсанчасти, - Игорь Иванович показал в сторону приземистых зданий на краю вертодрома. - Почувствовал себя плохо. Слабость, температура, тошнота. Фельдшер говорит - простудился, наверное.
- Пойдемте, - Богданов решительно зашагал в указанную сторону. Сикорский еле поспевал за ним, поражаясь, насколько же сын походил на отца. С Малиновским они несколько раз встречались во время обустройства аэрограда в Выборге, где теперь сосредоточились российские бюро по проектированию и строительству воздушных аппаратов и где собирались экспериментальные машины, включая скоростные разведчики и вертолеты его, Сикорского, конструкции. Теперь же, разглядывая Александра Александровича со спины, Игорь Иванович не мог отделаться от ощущения, что перед ним не сын, но сам пэр.
Идея написать продолжение трилогии братьев Стругацких о Максиме Каммерере «Черный Ферзь» пришла мне в голову, когда я для некоторых творческих надобностей весьма внимательно читал двухтомник Ницше, изданный в серии «Философское наследие». Именно тогда на какой-то фразе или афоризме великого безумца мне вдруг пришло в голову, что Саракш — не то, чем он кажется. Конечно, это жестокий, кровавый мир, вывернутый наизнанку, но при этом обладающий каким-то мрачным очарованием. Не зря ведь Странник-Экселенц раз за разом нырял в кровавую баню Саракша, ища отдохновения от дел Комкона-2 и прочих Айзеков Бромбергов.
Будущее, до которого хочется дожить…Кто бросил клич «Марс — дело общее»? Этот вопрос долго интересовал часть работников Звездного городка. Вторая Марсианская экспедиция с самого начала подготовки ажиотажа не вызывала. Один раз были? Ну и хорошо! Да вот только отмахнуться от желания энтузиастов вплотную заняться освоением Красной планеты официальной советской космонавтике не удалось…Сборник фантастических произведений о светлом будущем, составленный совместно с проектом «СССР-2061»!
Космическая гонка сверхдержав продолжается! Впереди новый рубеж – таинственный Марс. Кто первый высадится на Красной планете? Отважный советский экипаж новейшего корабля «Красный космос» или американские астронавты, чей корабль мгновенно преодолевает пространство, за что приходится расплачиваться страшной ценой – человеческой сущностью? И в центре этой гонки – Зоя Громовая, которой предстоит сразиться со страшным врагом, чтобы победить в Большой космической игре, ставка в которой – больше, чем жизнь…
Роман о Контакте, о том самом Контакте, о котором уже столько написано и где, кажется, ничего нового настолько невозможно придумать, что если Неназначенная Встреча и случиться, то будет просто обязана уложиться в прокрустово ложе ответственных или безответственных выдумок. Они пришли. Они уже здесь. Они не спустились с небес на своих сверкающих кораблях, не назначили нам Встречу на Плутоне. Они лишь взглянули на человека его собственными глазами и позволили нам прочувствовать свою печаль, свою меланхолию – философский камень преображения жаждущей души.
Солнечная система и Человечество — единственная реальность в мироздании. За границей Плутона расположена сфера неподвижных звезд — Хрустальная сфера, Крышка, фирмамент. Человечество освоило Солнечную систему, но не может выйти за ее пределы. Допущение — если нет звезд, то нет и морали. Нечто в мироздании стремится изменить его. Проводниками изменений выступают трое главных героев — Кирилл, Одри и Фарелл. Каждый из них и мироздание через них, как медиаторов, проигрывает различные варианты бытия с тем, чтобы найти ту вероятностную линию, где нет Крышки, где существуют подлинные звезды, мораль, добро.
Второй том нашумевшего литературного проекта Андрея Черткова «Миры Стругацких: Время учеников, XXI век» посвящен доселе неизвестным событиям из жизни некоторых героев братьев Стругацких.Что делал на Земле Антон-Румата, вернувшись в спокойный, солнечный Мир Полудня из пылающего, залитого кровью Арканара? И какие веские причины вынудили его отправиться вновь в этот неспокойный средневековый город на отдаленной планете?Как сложилась дальнейшая судьба археолога Бориса Лозовского после того, как он совершил космический рейс на борту автоматического корабля Пришельцев в повести «Извне»?Чем на самом деле занимались несчастные мокрецы под предводительством философа Зурзмансора и под присмотром доктора Юла Голема в дождливом мирке «Гадких лебедей»?Зачем прославленный звездолетчик Леонид Горбовский по пути на Далекую Радугу с грузом ульмотронов для тамошних нуль-физиков завернул на курортную планету Пандора? О чем думал он, сидя на краю обрыва над таинственным и непредсказуемым Лесом, в дебрях которого бесследно исчез его ученик Атос-Сидоров? И каким образом Горбовский сумел-таки выжить в чудовищной катастрофе на Радуге?Наконец, главная загадка этой книги — кто такой на самом деле Рудольф Сикорски, он же Странник, он же Экселенц? Чем он занимался до того, как прибыл инкогнито на Саракш и стал героем романа «Обитаемый остров»? Думаем, ответ на этот вопрос удивит даже таких дотошных исследователей Вселенной братьев Стругацких, как группа «Людены», не говоря уж о простых любителях фантастики!
Фанфик на вселенную аниме «Overlord». Главный герой – попаданец в тело Момонги. Основная идея заключается в том, чтобы раскрыть ряд моментов, что были упущены в изначальной истории, а заодно показать что-то вроде «Оверлорда здорового человека», ибо японцы – народ всё-таки очень своеобразный, мы бы даже сказали «с дебильцой». Оттого и герои у них соответствующие. Тем не менее в центре сюжета нет задачи кого-то нагнуть или победить, с этим и в каноне справлялись. Тут у героя проблемы будут намного сложнее, такие, где думать надо.
Жизнь тринадцатилетнего Джека меняется в одно мгновение: еще утром у него были дом в уютном датском городке и любящие родители – а уже вечером того же дня он, одинокий, напуганный, с разбитым сердцем, оказывается где-то далеко от Земли в компании незнакомых людей. Вскоре выясняется, что часто снившийся мальчику страшный сон, который он считал просто ночным кошмаром, имеет отношение к его новой реальности. В том сне жуткие крылатые змеи парили в кроваво-красном небе с шестью небесными светилами. Видение оказалось фактом из истории Идуна – неведомого прежде мира. С Идуном теперь связана судьба Джека.
Маргарите вопреки предсказаниям гадалки не хотелось верить, что ее прокляли. Но череда неудач в личной жизни невольно наводила на мысль: а вдруг? Испытав боль разочарования, она надела маску прожженной стервы Марго Кортин и относительно безопасно пряталась за ней до тех пор, пока однажды не встретила абсолютно непохожего на других человека. И мир вокруг начал буквально сходить с ума, взвалив на хрупкие плечи девушки неподъемный груз: покушения, погони… Если бы не оказавшийся волшебником избранник… Впрочем, и он, спасая Маргариту от смертельной опасности, не придумал ничего лучшего, как забросить беглянку в иную реальность.
Казалось бы, нашел брата, получил долгожданные ответы – что еще нужно для нормальной жизни. Разве что уволится из рядов доблестной Службы Безопасности и вернуться домой. Но вот беда: брат снова пропал, с памятью проблемы, а озвученные ответы все только больше запутали. И уже начинаешь сомневаться в собственном рассудке, видеть безумие там, где его нет… или есть.
Всегда знала, что учёба до хорошего не доведёт. Спешила на очередной экзамен, а оказалась в другом мире. А здесь война, и не понять на чьей стороне правда. Да ещё и дар предсказания проклюнулся. Что делать? Непонятно! Может кто-нибудь поможет? И напоследок, любовь будет? А то здесь одно сиятельство слишком много внимание уделяет моей скромной персоне.
Люди не равны. Кто-то — простая челядь, кто-то — наследник влиятельнейшего рода, а кто-то — аватара божества хаоса. А раз не равны люди, значит и союзы, которые они заключают, не могут быть равными. Никто не хочет заключать союзы в ущерб себе. А значит, каждый будет стремиться к союзу неравному, но тому, в котором цена жизни их союзников будет всяко выше их собственной. И для заключения подобного союза мало знать, кем являются те, кого ты рассматриваешь в качестве кандидатов на объединение. Надо знать, кто ты… Лишь познав себя, человек способен в должной мере осознать, каким мерилом ему следует измерять стоимость чужих жизней.