— Ой, ребята! Осёл! Смотрите! Целый одиночный осёл!
По вагону прокатился дружный хохот.
— Зачем же так грубо, Олейников? — послышался мягкий, уверенный голос Лидии Павловны, воспитательницы. — Зачем ты обидел товарища?
Лидия Павловна, седая, но крепкая и румяная женщина, вошла в третье купе и укоризненно покачала головой.
Сидевший у окна Витька Олейников сделал невинное лицо.
— Кого я обидел, Лидия Павловна? — неестественно удивлённым голосом спросил он. — Посмотрите в окно! Вон он, осёл, самый настоящий! Стоит и щиплет травку…
— Правда — осёл! — восторженно закричала Верочка Сидоренко из четвёртого купе.
Лидия Павловна бросила взгляд в окно. Вдалеке, у опушки леса пасся маленький коричневый ослик.
— Я хорошо понимаю тебя, Олейников! — усмехнулась Лидия Павловна. — И ты меня понял. — Она деловито взглянула на часики. — Дежурные! Четвёртое купе! Готовить к раздаче завтрак! Всем вставать и умываться, через час мы будем в Пещерной…
— Как? Уже Пещерная? Значит, мы уже приехали? А где же море? — закричали ребята.
И сразу же началась беготня, суматоха, шум. В коридорчике около умывальных выстроились нетерпеливые очереди — одна девчачья, и другая мальчишечья.
Зина Симакова, староста четвёртого купе, захлопотала около кипятильника. Один только Альберт Мяги — мускулистый, широкоплечий паренёк, неторопливо, методично складывал вещи в рюкзак.
Смуглая, тоненькая Вера Сидоренко по обыкновению искала своё зеркальце и попискивала:
— Девочки! Кто взял зеркало? Девочки!
— Забудь ты хоть на минуту о своём зеркале, Верка! — строго прикрикнула на подругу Зина. — Режь хлеб, готовь колбасу! Не успеем накормить ребят…
Пионервожатая Алла в коридоре прервала поединок мальчишек, хлеставших друг друга полотенцами.
Потом Алла прошла по купе и проверила, как ребята убрали постели. Альберт Мяги завязывал рюкзак.
— Ты уже умывался, Альберт?
Альберт неторопливо ответил:
— Нет! Я ещё не умывался.
Русские слова он выговаривал очень старательно, выделяя каждую букву.
— Так чего же ты ждёшь? Сейчас будет завтрак!
— Я успею, Алла… Сейчас умываться немножко очередь… А скоро будет свободно.
Глаза Альберта, серые, почти прозрачные, цвета балтийской волны, спокойно и невозмутимо смотрели с широкого, круглого лица. А руки, крепкие, сильные руки туго затягивали рюкзак.
«Аккуратный, положительный парень!» — подумала Алла.
Всех ребят она делила на три категории — положительные, неустойчивые и лоботрясы. Конечно, эти свои педагогические определения Алла никому не высказывала, но была уверена в их точности.
А вообще восемнадцатилетняя Алла Зеленская быта убеждена, что она самая разнесчастная неудачница. Ещё совсем недавно, в десятом классе, когда все ребята писали сочинения на тему «Кем я хочу быть», Алла Зеленская определила:
«Хочу быть космонавтом. Пусть двадцатым, пусть пятидесятым, но космонавтом. Хочу открывать новые звёздные миры, летать на далёкие, неизвестные планеты…
И это была не минутная девчоночья блажь, а глубоко продуманное намерение. Ещё с восьмого класса Алка Зеленская готовилась к осуществлению своей мечты. Она до одурения учила физику и математику, которые совершенно необходимо знать космонавтам. И по этим предметам все три последних года у неё были только пятёрки. Она упорно занималась спортом и даже записалась в «секцию моржей». Поздней осенью, когда Волга покрывалась тонкой ледяной корочкой, Алка вместе с другими «моржами», стискивая цокающие зубы, самоотверженно плюхалась в отвратительно холодную тёмную воду…
Здесь-то и поджидала её беда. Как-то она поспорила с девчонками-одноклассницами на коробку шоколада, что высидит в ледяной воде не минуту, а три. Все «моржи» уже вылезли из проруби и блаженствовали за горячим чаем в тёплой раздевалке, а она всё ещё плескалась в студёной воде. Потом появился разъярённый тренер и вытащил Алку из проруби.
Шоколад она проиграла. И через день её отвезли в больницу с двусторонним воспалением лёгких. Два месяца она вылежала на больничной койке. От экзаменов её освободили по состоянию здоровья.
А когда она, зелёная и худущая, явилась в приёмочную комиссию аэроклуба ДОСАФ, грубоватая врачиха прямо сказала ей:
— О полётах, деточка, пока и не думайте. Вам необходимо южное солнце, свежий морской воздух, фрукты. Может быть, потом, когда окрепнете…
Алка подала документы на геологический факультет — ведь геологи будут нужны в любой экспедиции на другие планеты.
По тем предметам, которые казались Алке главными — по математике, физике, химии, — она получила на экзаменах высший балл. К экзамену по русскому языку и литературе Алла готовилась не особенно старательно. Грамматические правила она знала. По литературе — она думала, что тема будет или о Маяковском или о Горьком. И вдруг — «Мёртвые души» Гоголя! Алка понадеялась на память и уверенно принялась за работу. И спутала Коробочку с Плюшкиным…
После этого Алка решила, что жизнь её не удалась. Чтобы не сидеть на шее у матери, она поступила работать на завод подошвенной резины.
Мечтала о том, чтобы летать, чтобы закладывать шурфы в недра неведомых планет. А на деле приходилось семь часов в сутки совать в резательную машину тяжёлые чёрные резиновые полотнища…
