— Что же ты молчишь, Венера Светловидова? — Тётя Тонна повысила голос. — Говори, что они там делали?
— Они обзывались…
— Как?
— Они… сказали… что я… мартышка…
Ребята захохотали. Алёшке показалось, что и в глазах Антонины Михайловны мелькнула и пропала смешинка.
— Т-а-ак! — протянула она и покачала головой.
— Вы понимаете, что самовольная отлучка из лагеря — это, можно сказать, преступление… — Тётя Тонна грустно вздохнула. Потом она сдвинула на затылок свою панамку и начала говорить. Голос её лился ровным, звенящим ручейком. Она не ругалась, не упрекала, но от её слов становилось очень скучно.
Она говорила, что товарищи не могут доверять Алексею Комову и Виктору Олейникову, что вдруг это дело происходило бы не в пионерском лагере, а на пограничной заставе. Бойцам Алексею Комову и Виктору Олейникову нужно было идти на охрану границы, а они отправились гулять. И из-за этого через границу пробрались враги…
Витька вздыхал, уставившись в песок. На его скуластеньком лице отражалась вежливая скука. А Алёшка удивлялся как это взрослый человек, старшая пионервожатая, может говорить такое? Да разве он ушёл бы гулять, если бы надо было охранять границу! Кто ж пойдёт гулять, если надо с оружием в руках беречь нашу страну от врагов!
— Но это ещё не всё! — повысила голос Антонина Михайловна. — Алексей Комов и Виктор Олейников не только плохие товарищи, но и никуда не годные общественники! В то время, как они шатались по пляжу, в лагере происходили важнейшие события. Их товарищи выбирали советы отрядов и совет дружины. Виктор Олейников и Алексей Комов даже не знают, что председателем их шестого отряда избрана пионерка Зина Симакова, что председателем совета дружины выбрана Катя Лученко. Они ничего не знают и не хотят знать…
Неизвестно, сколько бы ещё говорила тётя Тонна, но лагерный врач осторожно окликнул её.
— Антонина Михайловна! Пора выводить ребят. Они купаются уже семь минут.
Тётя Тонна с недовольным видом посмотрела на врача. Потом она вытащила откуда-то большой свисток и, раздувая щёки, засвистела.
В море начались возня и крики. Кто-то кого-то тащил к берегу, кто-то сопротивлялся и протестовал:
— Ну, ещё немного! Ну, ещё минуточку! Вода вед очень тёплая!
— Довольно, ребята, довольно! — закричала с берега Зоя Борисовна, плотнее запахивая свой белый халат. — Хватит! Вылезайте! Сейчас будет купаться шестой отряд…
Ребята неохотно вылезали из воды, такой чистой, такой освежающей в этот жаркий солнечный день. Зато мальчишки и девчонки из шестого отряда уже нетерпеливо прыгали по песку и горланили, ожидая, когда раздастся желанный свисток. Вожатая Алла с трудом удерживала мальчишек, лезущих в воду.
— Внимание, дети! — закричала Антонина Михайловна, гулко хлопая ладошами. — Внимание! — На берегу стало немного тише. — Пионеры Виктор Олейников и Алексей Комов совершили сегодня дисциплинарный проступок. За это я их лишаю сейчас купания…
Тётя Тонна поднесла свисток к губам. И ликующая ребячья лавина ринулась в прохладную воду.
— Чёрт с ним, пускай лишает! — прошептал на ухо другу Алёшка. — Мы уже своё накупались… — Он с изумлением заметил, что лицо Витьки стало растерянным и бледным. Это было так необычно, что Алёшка воскликнул: — Что с тобой? Тебе плохо?
— Ой, Алёшка! Смотри!
Алёшка обернулся и попятился от изумления. Прямо на них, улыбаясь, шёл тот самый волосатый человек, которого они видели на пляже. Мокрое тело поблёскивало на солнце. На голове была красная шапочка пловца.
Человек подошёл к Витьке и подмигнул.
— Ну, друзья, — низким гортанным голосом, не выговаривая мягкого знака, заговорил он. — Вот и попали ко мне на дрессировку. Я буду у вас физкультурным руководителем…
Витька стоял красный и вспотевший, уткнувшись взглядом в землю. Алёшка тоже чувствовал себя очень неважно. Но он заметил, что физрук не сердится.
— Арташес Геворкович! — крикнула старшая пионервожатая. — Дети в море!
— Иду, Антонина Михайловна!
Физрук повернулся и побежал в воду, туда, где пионервожатые образовали живой заслон, за который ребятам выходить не разрешалось.
— Он, видать, мировой дядька! — сказал Алёшка. — А ты его там разыгрывал…
— Кто ж его знал! — буркнул Витька. — Но, чувствую я, даст нам теперь этот мировой дядька с трудным именем!
Друзья неторопливо пошли вдоль шеренги лежавших на песке ребят.
— А этой самой Венере я ещё покажу, где раки зимуют! — пригрозил Витька. — Навязался нам на голову этот древнегреческий миф со своей мамашей и шавкой!
— Ой, ребята! — завопил какой-то любознательный малыш, бродивший по берегу. — Ребята! Посмотрите, какая рыба! Антонина Михайловна! Посмотрите!
Сразу же возле находки началась свалка, и старшей вожатой с трудом удалось навести там порядок.
— Спокойно, ребята! Не все сразу! — кричала она, отодвигая наиболее энергичных. — Все посмотрят! Все увидят рыбу! Это — камбала… Вы все, наверное, ели камбалу в томате? Камбала очень вкусная глубоководная рыба…
Как всегда, Витька и Алёшка сумели пробиться вперёд. Алёшка из-за плеча какой-то рыженькой девочки взглянул на песок. Там лежал дохлый морской кот, точь-в-точь такой же, какого убил Колька. И такая же игла с зазубринками отходила от его противного крысиного хвоста.
