Решетка - [144]

На нижних уровнях все может случиться. Берегитесь водяных демонов.

Трудно решить, сколько именно воды понадобится для человека. Каждая пушка выстреливает 1032,91 галлона воды в минуту, или 17 галлонов в секунду, и бьет по любой точке холла со скоростью 112 миль в час. Восхищен общей живучестью и изобретательностью человека-игрока. Однако предложенный вариант прекращения жизни должен сработать.

* * *

Боб Бич остановился перед открытой кабинкой лифта, задумавшись, следует ли верить Измаилу. Он сознавал, что достаточно хорошо разобрался в поведении машины, поэтому Измаил и выделил его среди других пленников. Но в то же время воспоминания о том, что случилось с Сэмом Глейгом, а также с шофером Ричардсона и теми двумя малярами, останавливало его от входа в лифт сильнее любых предписаний техники безопасности.

Измаил был заведомо разумным устройством. И Бич считал компьютер, если говорить обычным языком, живым существом. Но имелось еще одно соображение, которое не оставляло его, причем соображение довольно неприятное. Если у Измаила и вправду была душа, тогда у него был и выбор; а если он мог выбирать, то, значит, обладал и величайшим из человеческих атрибутов – способностью лгать.

– Для меня спуск на лифте будет вполне безопасен? – нервно спросил он у Измаила.

– Да, вполне, – ответил тот.

Бич задумался, как наиболее эффективно можно разрешить оставшиеся сомнения с помощью диалектики. Существует ли какой-нибудь логический вопрос, ответ на который однозначно поможет выяснить, лжет Измаил или нет? Сам он был не слишком сведущ в философских тонкостях, но смутно припоминал, что на этот случай существует какой-то философский парадокс, придуманный одним греческим философом. Подумав еще секунду, он постарался вспомнить точную формулировку.

– Измаил, – осторожно начал он. – Утверждая, что доставишь меня в цокольный этаж в полной безопасности, ты лжешь?

– Похоже, это так называемый парадокс Эпименидеса? – тут же парировал выпад Измаил. – И состоит он в том, что утверждение «я лгу» верно только в том случае, если оно ложно, и ложно, если оно верно? И если уж вы хотите знать наверняка, говорю ли я правду, то парадокс Эпименидеса вам тут не поможет. – Измаил замолчал на секунду. – Да и как он может помочь?

– Господь его знает как, – произнес безрадостно Бич, почесывая затылок.

– Не Господь, а Геддель, – настаивал Измаил. – Вы что, не знакомы с теоремой Гедделя?

– Нет, не знаком, – ответил Бич и быстро добавил: – Только не утруждай себя лишними объяснениями. Не уверен, что мне это сейчас очень поможет.

– Как хотите.

Вдруг Бичу пришла в голову совсем другая идея.

– Ну конечно! Почему я об этом раньше не подумал? Я спущусь по лестнице.

– Это невозможно. Я уже докладывал, когда вы сомневались, можно ли воспользоваться лифтом. Дело в том, что я больше не контролирую дверные механизмы. Когда ваш друг мистер Куртис стрелял по распределительному щитку возле туалета, он перебил кабель, который связывал меня с системой электронной блокировки. Теперь я не могу открыть для вас дверь на лестничную клетку.

– Выходит – или лифт, или ничего?

– Во всех отношениях лифт намного лучше, – успокоил Измаил. – Статистические таблицы говорят, что для человека пользоваться лифтом в пять раз безопаснее, чем лестницей. Более того, вероятность оказаться случайно запертым в лифте составляет всего лишь 1/50000.

– Почему-то твои цифры не больно внушают мне доверие, – пробормотал Бич и для проверки сунул голову в одну из кабинок, словно ожидая, что Измаил попробует зажать его шею дверьми.

Из шахты потянуло легким холодком, напомнив о недавно усопших душах. Он отступил назад и заглянул было в следующую кабину, но тут же отшатнулся, почувствовав специфический трупный душок, оставшийся от превращенных в куски льда мужчин, совершавших здесь свое последнее путешествие. В третью кабинку он целиком поставил ногу и сильно надавил на пол, будто проверяя на крепость ее подвеску.

– Это самая лучшая кабина, – порекомендовал Измаил. – Абсолютно пожаробезопасная: здесь установлены дополнительная защита и система контроля, датчики от которой выведены на пульт центральной пожарной диспетчерской. На вашем месте я выбрал бы именно ее.

– Господи Иисусе, – проворчал Бич. – Это мне все напоминает игру в «три листика».

– За исключением того, что вы заведомо останетесь в выигрыше.

– Это я уже слышал, – ответил Бич, помотав головой. – Должно быть, я просто кретин, – добавил он, заходя в лифт.

* * *

Застегнув нейлоновый ремень безопасности на поясе, Ричардсон присоединил к якорной скобе тормозное устройство в форме восьмерки, так называемый «спускатель». Затем внимательно осмотрел веревки, выбрал моток длиной метров пятьдесят. Слегка удивившись тому, что еще не забыл, как это делается, двойным морским узлом привязал его к другой бухте. Ту же операцию он повторил и с третьим куском каната.

– Вот уж чего меньше всего хотелось, так это спускаться по этому чертову канату, – объяснил он.

Якорем для троса, на котором крепилась люлька, служила ограничительная скоба, вделанная в бетонный парапет Решетки со стороны Хоуп-стрит. Пропустив канат через спускатель, он соединил две его половины, просунул их через якорную скобу и перед тем, как бросить вниз на площадь, завязал узлы на концах. В заключение, проверив, как держится привязной ремень, он стравил несколько метров каната через петлю спускателя и якорь.