Реплики в сборе: Литературные пародии - [11]

«И я Щуплов!» воскликнул Мандельштам.

Вокруг теснилась публика, вздыхала

и кто-то молвил зло и тяжело:

— На молодого циника-нахала,

должно быть, вновь затмение нашло.

Парад бессмертных

Такое утро светлое, погожее,

Речушка убегает за село.

На Льва Толстого облако похожее

По небосклону медленно взошло.

Игорь Ляпин

Деревня под лучами солнца греется,

Какое утро — просто чудеса!

А в небесах такое нынче деется —

Парад бессмертных, а не небеса!

Из леса песня слышится кукушкина,

Речушка убегает далеко.

Вот облако, похожее на Пушкина,

Плывет недостижимо высоко.

Вот слышу грохотанье грома близкого,

Была погодка, да, глядишь, сплыла…

То туча — просто копия Белинского, —

Сердясь, на тучу Гоголя нашла.

Но туча уплыла вослед за тучею,

И снова чист и ярок горизонт.

Вот облака поменьше, но бегучие —

Поделков, Вознесенский, Доризо…

Все небеса великими заляпаны,

И лишь одно гнетет и душу рвет,

Что ничего похожего на Ляпина

По небосклону что-то не плывет.

Предчувствие

…печаль моя светла;

Печаль моя полна тобою…

А. С. Пушкин, 1829

Печаль моя легка,

Как дым костра над полем.

Николай Курицын, 1979

Лежит ночная мгла.

Разлука грусть наводит.

«Печаль моя светла»,—

Его перо выводит.

Он в горнице не спит.

Уж близок час рассвета.

Предчувствие томит

Великого поэта.

Наш классик сам не свой,

В тревоге шепчет часто:

Что будет, боже мой,

Лет через полтораста!

Опальный исполин

Вздыхает, ставя точку:

«Не Курицын ли сын

Мою испортит строчку?..»

Пацанам от пацанов

Есть в жизни радости бесплатные,

которым не сложить цены.

Бог не обидел нас талантами,

не сомневайтесь, пацаны!

Владимир Калиничев

Увлечены мы не игрушками,

свершеньям нашим нет цены.

Кто были Боратинский с Пушкиным,

коль разобраться? Пацаны!

Но слова их авторитетного

мы не постигли до конца…

А Лермонтова взять бессмертного —

так он и вовсе был пацан!

Иной уж век, иное времечко,

а все ж традиция жива.

Другие люди чешут темечко,

рифмуя разные слова…

Не в тех семействах мы родилися,

но, свой нащупывая путь,

мы, как и классики, училися

чему-нибудь и как-нибудь…

Мы стали ушлыми и дошлыми,

признанье к нам пришло само.

Великим стихотворцам прошлого

шлем коллективное письмо:

«Вы были, пацаны, гигантами

но нам ведь тоже нет цены…

Бог не обидел нас талантами.

Не сомневайтесь. Пацаны».

В чем суть

К чему поэту пьедестал?

Не вечен камень пьедестала.

Суть в том, кем для

               России стал

Кудрявый правнук

              Ганнибала.

Татьяна Кузовлева

На площадь Пушкина иду,

Смотрю на камень пьедестала…

У всей России на виду

Кудрявый правнук Ганнибала.

Он символом России стал,

Но вот о чем я думать стала:

Зачем ему-то пьедестал?

Все ясно и без пьедестала…

Суть в том,

        кем для потомков быть.

Вот что, я думаю, важнее!

А главное — не позабыть,

Что пьедестал другим нужнее.

Он был любим.

           Он был влюблен.

Писал бессмертными стихами.

В конце концов,

            мужчина он,

Мужчина уступает даме…

Не ждать,

       пока пройдут века,

При жизни хороша награда!..

Названье площади пока,

Я думаю,

       менять не надо.

Но ясно вижу: день настал,

Сумела предъявить права я:

Родной до боли пьедестал,

На нем — Татьяна…

               Но живая.

Ночные страхи

На зов огня летит ночная гнусь.

Горчит зола, и губы жжет сиротство.

Я ухожу и больше не вернусь

искать родство в полунамеках сходства.

Геннадий Русаков

За окнами стоит ночная тишь.

Мне голос был ни спереди ни сзади.

Он грозно мне сказал: чего сидишь?

Плюнь на золу, ищи родство, Геннадий.

А где искать? Хоть понял я намек,

но обречен сиротству и проклятью.

Искал, искал, но отыскать не смог

нигде — ни под столом, ни за кроватью.

Горит огонь, притягивая гнусь.

Сижу я, в темноту вперяясь оком,

и думаю: уйду и не вернусь,

а может быть, вернусь — полунамеком.

За окнами — и муть, и жуть, и мразь.

И вдруг оттуда голоса раздались:

«Давай, пиит, с полунамеков слазь,

понятное ищи! Изнамекались…»

И что главное…

Пиши о главном, говорят.

Пишу о главном.

Пишу который год подряд

О снеге плавном.

Николай Дмитриев

Писал о главном Пастернак

Размером славным.

Мне тоже выдан этот знак —

Пишу о главном.

Снега застыли на земле,

Зима в зените.

«Свеча горела на столе…»

Ах, извините!

Пишу который год подряд

Стихом державным.

Пиши о главном, говорят.

Пишу о главном.

Снег будет до весны лежать,

Как это славно!

…А главное — не подражать

Уж слишком явно.

Петр и Шекспир >Драматическое предположение (Владимир Рецептер)

Действующие лица:

Петр Первый, царь.

Шекспир из Стратфорда, англицкий драматург

Крючок, без слов.

Петр

Садись, Вильям!

Шекспир

Да я уж постою…

Петр

Садись, садись! Я нынче зол без меры.

Вот, хочешь, пей… Я завязал, не пью.

Дашь мне совет насчет одной холеры.

Вот пишут про меня незнамо что…

И так Расею взгромоздил на плечи,

Тяну сей груз… А тут они…

Шекспир

Почто

Ты гневен, царь? О ком ведешь ты речи?

Петр

То Алексей, язви его, Толстой!

А то Владимир, сын Эммануила!..

Кто он такой, анафема?..

Шекспир

Постой,

Уж не Рецептер ли? Когда о нем, он — сила!

Коллега мой. Актер. Привел в восторг

Известных лиц. И сочиняет много.

Недаром же пригрел его Георг.

Не наш Георг, а ихний — Товстоногов…

Он в одиночку Гамлета сыграл,

Тогда как я — лишь Тень его папаши…

Слыхал, сам Смоктуновский обмирал,

Так он играл!..

Петр

С тобой не сваришь каши!

Я весь зело от ярости горю…

Молчи, Крючок! И не встревай, собака!..