Репетитор - [96]
Руби пошла за ним. Не было никаких следов, ведущих в лес, что, в общем-то, неудивительно. Если люди платили подоходный налог в 1949 году, то теперь они, должно быть, прикованы к инвалидному креслу. Руби пошла по лесу, немного забирая вправо, потому что пруд, по ее расчетам, должен был быть именно там. На снегу она видела множество следов. Маленькие, похожие на след, который оставляет щетка, наверное, беличьи, а побольше — собачьи. Она точно не знала, как выглядят следы Зиппи. А вот еще симпатичный треугольный след оленя. Она несколько раз видела оленей в лесу. Было приятно знать, что в лесу водятся олени. Значит, он еще не превратился в притон наркоманов.
Руби вышла на тропинку и пошла по ней, а потом свернула на другую, которая показалась ей знакомой. Что это там за поворотом? Пруд. Она прирожденный следопыт. У Кортеса и Писарро тоже, должно быть, были следопыты, но миссис Фреленг решила, что они недостойны нашего внимания. Они либо были из местных, что означало, что местное население помогало конквистадорам, либо они тоже были испанцами, а значит, и они были все-таки на что-то способны. Руби обошла вокруг пруда. Лед совсем растаял, и вода была бледной из-за облачного неба. Руби подошла к большому камню, у которого Зиппи и нашел свой первый кусочек пиццы.
Пиццы уже не было — все убрали. Но Зиппи не смог бы смириться с этой мыслью. Он бы был очень удивлен и начал бы копать снег. Руби огляделась, но не увидела никаких следов. Но ведь снег то выпадал, то таял, меняя все вокруг. Он бы начал поскуливать и вскоре, совсем потеряв контроль над собой…
Руби увидела что-то голубое и блестящее в нескольких метрах от себя. Оно торчало из-под корня дерева, стоявшего у тропинки. Она села на корточки, сняла варежку и взяла эту штуковину в руки. Это была бирка в форме сердечка. На одной стороне значился год и информация о прививках. На другой стороне было написано имя: «Зиппи».
Руби оглянулась, сжимая в ладонях холодную бирку. Зиппи был здесь, в эпицентре событий. А что потом? Она посмотрела на пруд. Зиппи никогда его не любил. Он отказывался приносить палку, брошенную в пруд. Ну разве что в очень жаркий летний день. Однажды она попробовала кинуть туда «Чиз-ит».[30] Тогда Зиппи нырял в пруд множество раз, пока коробка не опустела. Незначительное воспоминание, какой-то пустяк, но таким был ее метод: обращать внимания на малейшие детали, которые и помогут сделать вывод. Так вот, вывод таков: Зиппи мог бы залезть в пруд за едой в любое время года.
Предположим, что пруд был покрыт льдом. Скорее всего, это было именно так, потому что он еще вчера был замерзшим, а сегодня растаял. Люди из департамента социального обеспечения потеряли кусочек пиццы, а может даже и целую пиццу, и ее унесло ветром на лед. Ветер. Именно о нем и говорил человек из приюта. Как бы поступил Зиппи? Очень просто. Эта сцена сразу же возникла у нее перед глазами: Зиппи полез на лед и провалился где-нибудь посередине, потому что лед там тоньше, начал беспомощно барахтаться, его охватила паника. Руби не хотела представлять развязку. Но она должна была это проверить. Она пошла домой, зажав в ладони теперь уже теплую бирку.
Руби вернулась на пруд, прихватив с собой круг для катания с горки, круглый, толстый, рассчитанный на двоих и туго накачанный. Она старалась изо всех сил, накачивая его велосипедным насосом. В нем лежали маска и трубка для подводного плавания, немного выгоревшие под лучами багамского солнца. Она вовсе не собиралась лезть в пруд. Никаких безрассудных поступков — вода слишком холодная. Но плыть на круге — это вполне нормально. Она знала меру во всем.
Руби сняла с себя куртку и положила ее возле камня, сняла варежки, закатала рукава своего единственного свитера от фирмы «Эберкромби», который по-прежнему был ей слишком велик, но ей все равно приходилось носить его, и подтолкнула круг к воде. Затем она поплевала внутрь своей маски — один замечательный человек по имени Мокси, с которым она познакомилась на пляже Джанкану, показал ей, как это делается, — прополоскала ее в ледяной воде и надела на лицо. Потом легла на круг, оттолкнулась ногами от берега, и вот она уже скользит по глади пруда.
Руби попробовала грести руками, направляя круг на середину пруда, но вода была слишком холодной. Добравшись до нужного места, она склонилась с края круга, погрузила маску в воду и засунула трубку в рот.
Класс! Она сразу же взбодрилась. Маска плотно облегала лицо, только подбородок и щеки коченели от холода. Она дышала через трубку, всматриваясь в глубину пруда, но не увидела ничего, только какие-то покрытые тиной штуковины. Дна не было видно. Интересно, какова же глубина пруда? И чего это она раньше не догадалась, что летом здесь можно плавать с маской, да и вообще она вспоминала про свои плавательные принадлежности только тогда, когда они отправлялись к океану.
Руби проплыла немного в одну сторону, потом в другую, не увидела дна, точнее, вообще ничего не увидела, кроме этих непонятных штук. Вдруг что-то рядом с ней шевельнулось. Круг уже успел проплыть это место, прежде чем она смогла что-нибудь разглядеть. Руби еще чуть-чуть свесилась с круга и поглубже погрузила лицо. Так она могла рассмотреть, что осталось позади нее. Это была рыбка, которая поднималась вверх. Коричневая рыбка, зимой, с тонкими голубыми плавниками, но не такими ядовито-голубыми, как она видела на Багамах.
