Ренуар - [14]
Ренуар. — Я припоминаю «Танцовщицу», «Мулен де ла Галетт», «Ложу» — эта последняя, несомненно, сделана в 1874 году, а потом, подождите… «Женщина с чашкой шоколада»… Как-нибудь припомню вам и другие. Всего-то их в жизни было столько, что все это несколько затуманилось в моей памяти.
Я. — Я вспоминаю двух любителей у Дюран-Рюэля на выставке ваших произведений. Один другому объяснял достоинства и, разумеется, также и недостатки каждой картины. Но перед «Ложей» он сказал: «Здесь только остается снять шляпу».
Ренуар. — Я их знаю, этих покровителей искусства, которые проявляют величайшее уважение к картинам после того, как они оставляли авторов голодать во время работы над этими самыми картинами. Вот, например, «Ложа», — именно ее я таскал повсюду, стараясь получить за нее пятьсот франков, пока не напал на папашу Мартена, старого торговца картинами, который наконец обратился к «импрессионизму» и от которого я смог получить за мою картину четыреста пятьдесят франков и был счастлив! Папаша Мартен находил эту цену сверх всякой нормы, но я не мог сбавить ни сантима: эта сумма как раз была необходима мне для уплаты за квартиру и у меня не было больше никаких ресурсов. Так как торговец уже имел покупателя для моей картины, он должен был согласиться на мои требования. Поверьте, он не один раз попрекал меня этим случаем, когда ему поневоле пришлось заплатить за один-единственный холст такую уйму денег.
Танцовщица. 1874
Папаше Мартену вскоре пришлось пережить еще худшую неудачу. Отправившись за очередной покупкой к своему «протеже» Йонкинду, который обыкновенно продавал ему свои картины за постоянную плату в сто франков, он услышал от художника:
«Эге, папаша Мартен, теперь уже больше не сотенка, а тысчонка!»
Задыхаясь от негодования, папаша Мартен ушел и второпях даже забыл свой знаменитый мешок, с которым никогда не расставался во всех своих странствиях в расчете на покупку старого металла или на другие возможные оказии. А каково было его возмущение «маленьким меню» Йонкинда, которого он застал как раз за столом. Долго еще после этого случая папаша Мартен вспоминал, когда говорили об Йонкинде: «Прохвост! Он ест спаржу в разгар зимы!»
Выход из консерватории. 1877
Бал в Мулен де ла Галетт. 1876
Я. — Вы были знакомы с Йонкиндом?
Ренуар. — Это одно из приятнейших воспоминаний моей молодости. Я никогда не встречал более живого человека. Однажды мы сидели на террасе кафе. Вдруг Йонкинд, подымаясь как на пружине, вырастает над ошеломленным прохожим:
«Вы меня не знаете? Это я — великий Йонкинд!» (Он был очень высокого роста.)
В другой раз какие-то провинциальные буржуа пригласили на завтрак Йонкинда с дамой. В конце завтрака он поднимается со стаканом в руках и провозглашает своим низким голосом, на своем необыкновенном голландско-французском жаргоне:
«Я должен вам сделать признание: мадам X. мне не жена, но это такой ангел!»
Кроме папаши Мартена, — продолжал Ренуар, — на Монмартре был еще другой торговец, который торговал очень хорошими картинами. Но вы, Воллар, наверное, знали Портье? Какая чертовская манера была у него повышать цену на свой товар: «Не покупайте эту картину! Она слишком дорога!» Любитель обыкновенно покупал. Надо сказать, что дорогой ценой еще в 1895 году считались две тысячи франков за Мане лучшего качества.
У Портье были антресоли на улице Лепик, а папаша Мартен торговал в первом этаже в конце улицы Мучеников. Конечно, это более чем скромно, но какие великолепные картины можно было видеть у них! Всю школу «импрессионистов» и, кроме того, Коро, Делакруа, Домье; да что там говорить! Ведь это у папаши Мартена Руар купил большую часть своей коллекции, в том числе знаменитую «Даму в голубом» Коро, за которую он заплатил три тысячи франков — цену скандальную для той эпохи и которую «друзьям Лувра» пришлось так сильно повысить на распродаже Руара.
Но, возвращаясь к улице Сен-Жорж, среди картин, которые я написал в этой мастерской, я вспоминаю «Цирк» — девочек, играющих с апельсинами; портрет в натуральную величину поэта Феликса Бушо; пастельный «Портрет мадам Корде» и, наконец, «Жена и дети Моне» — в саду Моне в Аржентейе. Мне случилось приехать к Моне как раз в тот момент, когда Мане приготовлялся писать этот сюжет, и, судите сами, мог ли я упустить такой прекрасный случай, имея модели тут же перед собой! Когда я уехал, Мане обратился к Клоду Моне: «По дружбе к Ренуару вы должны бы были посоветовать ему бросить живопись. Вы сами видите, что это совсем не его дело!»
Глава VIII
Серьезные покупатели
Ренуар. — Первых «серьезных» покупателей я нашел среди своих друзей, таких, как С., которого вы хорошо знали. Это был тип настоящего друга, так как он покупал у меня картины, только чтобы сделать мне приятное, о самой живописи он мало беспокоился, и, кроме того, он рисковал заслужить упреки своей жены, расходуя триста — четыреста франков на вещь бесполезную и «уродливую на вид». Так, например, хорошо знакомая вам «Женщина, кусающая палец», за которую он заплатил мне около двухсот пятидесяти франков, была надолго сослана в коридор его женой, находившей эту картину немного дорогой, немного вульгарной и сверх всего представляющей модель в позе не совсем «comme il faut»

Впервые под одной обложкой публикуются воспоминания двух знаменитых парижских маршанов, торговцев произведениями искусства. Поль Дюран-Рюэль (1831–1922), унаследовавший дело отца, первым начал активно скупать работы импрессионистов, рекламировать и продавать их, а Амбруаз Воллар (1866–1939) стал, пожалуй, первым широко известным и процветающим арт-дилером XX столетия.Этих людей, очень разных, объединяют их главные профессиональные качества: преданность искусству и деловое чутье, способность рисковать, что и позволило им обоим, каждому по-своему, оказать влияние на развитие искусства и сделать состояние на покупках и продажах «нового искусства» в ту пору, когда это лишь начинало превращаться в большой интернациональный бизнес.В книгу вошли также предисловие доктора искусствоведения М.

М.В. Ломоносов, как великий ученый-энциклопедист, прекрасно понимал, какую роль в развитии русской культуры играет изобразительное искусство. Из всех его видов и жанров на первый план он выдвигал монументальное искусство мозаики. В мозаике его привлекала возможность передать кубиками из смальты тончайшие оттенки цветов.До сих пор не оценена должным образом роль Ломоносова в зарождении русской исторической картины. Он впервые дал ряд замечательных сюжетов и описаний композиций из истории своей родины, значительных по своему содержанию, охарактеризовал их цветовое решение.

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым.

В книге Рудольфа Баландина читатель найдет увлекательные рассказы о странностях в жизни знаменитых интеллектуалов от Средневековья до современности. Герои книги – люди, которым мы обязаны выдающимися открытиями и техническими изобретениями. Их гениальные мысли становились двигателем человеческой цивилизации на протяжении веков. Но гении, как и обычные люди, обладают не только достоинствами, но и недостатками. Автор предлагает ответ на вопрос: не способствовало ли отклонение от нормы, пусть даже в сторону патологии, появлению нетривиальных мыслей, решений научных и технических задач?

В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.