Рена и потерянная принцесса - [33]
Коннор опешил.
— Может быть, погодим с предложениями о школе и Галфриде? — растерянно спросил он.
Тайрон стоял бледный и недоуменно хлопал глазами.
— Эй! — прокричал он вслед удаляющейся Рене. — А как насчет того, чтобы нам всем отправиться завтра на восходе? К тому времени и дождь кончится.
— Если ты не против, юная ученица, — Коннор учтиво поклонился в спину Рене, — заглянуть ко мне в комнату, чтобы по карте наметить и обсудить наилучший маршрут…
Рена замедлила шаги. Остановилась. Потом повернула голову. Мальчики как ни в чем не бывало улыбались ей. Рена надула щеки, шлепнула по ним обоими кулачками враз, фыркнула и спокойно проговорила:
— Дайте сначала положить на место вещи…
Глава десятая
Назавтра выдался теплый и ясный день. Они выехали верхом на лошадях, добытых Коннором. Поначалу Рена струхнула, но, видя, как легко и уверенно садятся в седло мальчики, старательно повторила их движения и утвердилась на высокой лошадиной спине. Постепенно она приспособилась, привыкла к мерному покачиванию в седле и сидела так прочно, будто ездит верхом всю жизнь.
Ехали целый день. Тайрон за все время рта не раскрыл, а Коннор лишь иногда бросал одну-две фразы и тоже умолкал надолго. Рене казалось, что они все еще сердятся на нее за упрямый отказ вернуться обратно в Кантирмур. На полпути они остановились в тенистой роще отдохнуть, перекусить и напоить уставших лошадей. Хозяйка гостиницы дала им в дорогу пирожков и сушеного мяса, а Коннор получил вдобавок от чародея, жившего в городе, добрый запас сухого печенья, которое они решили сохранить на будущее.
Передохнув, снова пустились в путь. Рена по своему обыкновению вертела головой и все вокруг замечала и отмечала. Они уже давно миновали долину реки и теперь ехали в холмах. На востоке, из-за горизонта медленно вырастали горы, становясь по мере приближения все отчетливее и неприступнее.
К вечеру путники достигли опушки темного, неприветливого леса. Решив не углубляться в него, они двинулись вдоль ущелья, заросшего редкими кустами и небольшими деревцами, цепляющимися за каменные, лишь чуть присыпанные землей выступы. Наконец отыскалась удобная лощинка, где они и устроили привал. Привязав и накормив лошадей, подкрепившись остатками еды, стали располагаться на ночлег. Коннор вдруг вытащил небольшую складную кровать и хотел уступить ее девочке. Но Рена отказалась наотрез и привычно улеглась на траву, завернувшись в плащ.
Она лежала не засыпая, глядя на проплывающие над ней в темном небе призрачные облака, на крупные звезды в разрывах облачной пелены. Мальчики лежали тихо, то ли заснув, то ли притворяясь спящими. Но вскоре Рена услышала, как дыхание Коннора стало ровным, медленным, глубоким. А Тайрон не спал, она это ясно видела. Рена хотела было заговорить с ним, но на нее напала сонливость, веки стали тяжелыми, руки и ноги ватными.
Когда Рена утром проснулась, Тайрон, к ее удивлению, продолжал сидеть, так и не сомкнув глаз. Словно бы очнувшись, он потряс головой и стал молча сворачивать плащ.
Коннор стоял поодаль, сыпал крошки суетящимся вокруг него птицам и тихо посвистывал. Какая-то большая черная птица, шумно захлопав крыльями, метнулась к мальчику и чуть ли не выхватила из его руки сухую корку хлеба.
— Коннор! — окликнул его Тайрон.
Коннор резко обернулся. Вспугнутые птицы галдя взмыли в небо.
— Поехали.
Коннор кивнул и быстрыми шагами направился к ним.
Когда они уже сели на лошадей, Коннор вдруг спросил:
— А не завернуть ли в ближайшую деревню? Купим еды. — Он вынул из кармана горсть монет. — У нас осталось всего лишь немного печенья.
— Не знаю… — неуверенно проговорил Тайрон, с некоторой опаской оглядывая окрестности.
— Не стоит, ваше высочество, — вмешалась Рена. — Вчера по дороге нам без конца попадались дикие овощи и фрукты. Зачем лишний раз показываться людям на глаза, когда еда прямо под ногами?
Рен оказалась права. Не успели они далеко отъехать, как она нашла целую поляну ранних ягод и накопала вкусных съедобных корешков, налившихся сладким соком после весеннего дождя. Днем, когда они проезжали мимо стада коров, Рена предложила подоить одну коровку, если, конечно, найдется посудина для молока. В седельной сумке Коннора оказалось кожаное ведро и глубокая миска. Рена со смехом сказала, что эта штуковина годится не только для питья, но и послужит хорошей шляпой во время дождя. Она взяла ведро и через несколько минут вернулась со свежим, теплым, пенистым молоком, которое они с удовольствием пили по очереди из миски.
Ближе к вечеру они снова устроили привал. Тайрон разглядывал сквозь сгустившуюся тьму грозно нависающие над горизонтом мрачные утесы.
— Еще два дня пути, и мы будем в горах, — сказал он, заворачиваясь в плащ, потом растянулся на густой мягкой траве и почти мгновенно уснул.
Рена удобно устроилась рядышком и сквозь путаницу высокой травы разглядывала Коннора, который сидел, прислонившись спиной к дереву и устремив взгляд к небу. Глаза его странно мерцали, отражая зеленовато-синий свет звезд. Рена приподнялась на локте, придвинулась поближе к Коннору. Тот поглядел на нее искоса.
— Не спишь, юная ученица?
