Рембрандт - [43]
— Кровопийцы!
Живописец в страхе уставился на мастера. Ноздри Рембрандта гневно трепетали, на шее вздулись жилы, белки широко открытых глаз сверкали. Он дрожал мелкой дрожью. Глядя куда-то поверх головы живописца, он словно видел перед собой сомкнувшийся строй врагов.
— Мы еще постоим за себя!
Выпустив руки гостя, он огляделся по сторонам. Бедняга вновь покорно сел на стул и испуганными глазами следил за Рембрандтом. Мастер переводил взор с одного ценного предмета на другой, останавливался перед канделябрами, вазами, тканями, расшитыми шелком.
Вдруг он сорвал со стены небольшой персидский ковер, расстелил его на полу и начал бросать в него все, что попадалось под руку и представляло собой какую-нибудь ценность. Открыв шкаф, он достал оттуда кувшины для вина, кубки тончайшей чеканки, за которые можно было бы выручить несколько сотен, и бросил их к ногам перепуганного художника. Затем побежал в соседнюю комнату, вспомнив вдруг, что там у него спрятана еще целая тысяча дукатов наличными. Надо отомстить, отомстить во имя чести затравленного собрата, во имя всех преследуемых и гонимых… И он швырял и швырял цепные вещи на ковер. Тяжело дыша, он приговаривал:
— Бери! Забери все! И все обрати в деньги. Купи себе дом. Но никому не говори, что получил деньги от меня. Потом как-нибудь разочтемся с тобой. Купи дом в городе, только получше. И берись за работу как ни в чем не бывало. Только не сдавайся!..
Последнюю фразу Рембрандт почти выкрикнул:
— Мы еще дадим им отпор!
Живописец невнятно пробормотал что-то, как зачарованный глядя на ковер, на драгоценности, на деньги.
Вертя в руке шляпу, он не двигался с места. Рембрандт поднял ковер с пола, свернул его и, властным жестом сунув узел старику в руки, выпроводил его из мастерской. Затем он пересек прихожую, открыл наружную дверь и вытолкнул гостя на улицу. Зимняя ночь опалила холодом их разгоряченные лица. Живописец словно лишился дара речи. Прижав к груди драгоценную ношу, он двинулся осторожным, крадущимся шагом и вскоре исчез за белой пеленой снега…
«Никому не говори, что получил деньги от меня!» Но старый живописец не умел держать язык за зубами. Стоило его близким друзьям узнать о случившемся, как весь мир художников загудел. Повсюду слышались насмешливые и ядовитые замечания о благородстве Рембрандта, купившего дом для своего собрата, хотя за собственный он все еще не расплатился. Он бросил вызов, неслыханный, дерзкий вызов обществу! И Рембрандт лучше других знал, что именно так оно и было. В минуту необузданной ярости и гнева он только этого и хотел. Он сам развязал бурю, ураган, который, быть может, обрушится на него со страшной силой, но зато унесет с собой терзающие его гнев и страх. Вызов брошен!
Однако все оставалось по-прежнему. Недели проходили за неделями, но признаков надвигающейся грозы нигде не было видно. Тревога и раздражение Рембрандта росли. В самом деле, не пора ли завистникам и хулителям поднять перчатку, которую он бросил к их ногам? Или они не решаются извлечь выгоду из его опрометчивого, необдуманного поступка? Быть может, они еще его боятся и он напрасно видел все в таком черном свете?
Рембрандт широкими шагами расхаживал по мастерской, работал беспокойно, с перерывами; он ждал, что вот-вот раздастся стук молотка и явится вестник несчастья — какого именно, он и сам не знал и терялся в догадках. Но никто не являлся. Как тут сохранить ясную голову?
Рембрандт почти раскаивался в своем необдуманном поступке. Нет, плохо не то, что он помог нищему, затравленному собрату, что бесталанный художник никогда в жизни не вернет ему деньги; не волновали его и насмешки, какими, без сомнения, встретили все его необъяснимую выходку. А раскаивался он в своем безрассудстве в тот вечер, когда к нему пришел просить помощи живописец; сожалел о том, что так легкомысленно отдал наиболее ценное, что было в доме. Несомненно, можно было найти более разумный способ помочь бедняге. Но сожалеть было уже поздно. С каждым днем Хендрикье все труднее было сводить концы с концами. Оставалось одно: пойти еще раз к Беккеру и подписать новое долговое обязательство. Ему удалось это сделать без ведома Хендрикье. Как ни в чем не бывало он отсчитал ей взятые в долг деньги, точно они были заработаны. Радостный блеск ее глаз вознаградил его за все. Мастер не понимал, что грубо обманывал не одну Хендрикье, а в первую очередь самого себя. Просроченные долговые расписки все накапливались. Становилось все труднее и труднее изворачиваться.
И вот грозные события разразились одно за другим.
XXV
На полотно, у которого работал мастер, упала тень. Очевидно, кто-то вошел в мастерскую. Рембрандт оглянулся: за его спиной стоял, опустив глаза, Николас Маас. Мастер сразу заметил, что его ученик одет необычно. Плоеный воротник, коричневая шляпа, которую он вертел в руках, тщательно натянутые чулки, блестящие пряжки на башмаках свидетельствовали о том, что он собрался с визитом в город, а быть может, даже в дальнюю дорогу. Но куда он вдруг собрался на зиму глядя?
В глазах Рембрандта отразилось глубокое удивление.
Николас Маас смущенно поежился, улыбнулся, потрогал свои усики и беспомощно развел руками, будто хотел сказать, что тут уж ничего не поделаешь. Затем, водя по ковру носком остроносого башмака, сказал:
Рыжеволосая девушка — роман о борьбе голландского Сопротивления с гитлеровскими захватчиками. 5 мая 1940 года Германия напала на Голландию и за 5 дней завоевала ее. Правительство Голландии сбежало в Лондон. А люди остались. Они ненавидели нацистов и организовали тайное Сопротивление. Движение Сопротивления во время войны существовало во всех странах Европы, захваченных Германией. Остросюжетная книга напоминает: страна, родина — это не правительство. Это народ, который в трудную минуту способен на подвиг. И после войны, как только в какой-либо стране тупорылое нацистское зверье захватывало власть, терпеливый народ не выдерживал и выкидывал уродов на помойку истории.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Британия. VII век. Идут жестокие войны за власть и земли. Человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша.Когда от руки неизвестного убийцы погиб брат, Беобранд поклялся отомстить. Он отправился на поиски кровного врага. Беобранд видит варварство и жестокость воинов, которых он считал друзьями, и благородные поступки врагов. В кровопролитных боях он превращается из фермерского мальчишки в бесстрашного воина. Меч в его руке – грозное оружие. Но сможет ли Беобранд разрубить узы рода, связывающие его с убийцей брата?
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.