Рембрандт - [16]
Но вот за его спиной снова раздался шепот.
— Он сын живописца?
— Того самого, что не ходит в церковь?
— Дайте-ка поглядеть на маменькиного сынка!
Шепот соседей потонул в общем гаме. Титус не знал, куда деться от стыда, его как будто выставили напоказ.
Ему хотелось заплакать, но страх, глухой, давящий страх комом стоял в горле. Он чувствовал себя опозоренным и униженным: что они говорили об его отце?
«Куда бы спрятаться?» — с тоской думал Титус. Здесь нет никого, кто бы за него вступился. Раньше, куда он ни приходил, его всюду целовали и баловали; а тут он ужасно одинок, каждый может его обидеть.
Он посмотрел на учителя; но маленький толстяк вместо ответа на его вопрошающий взгляд поджал губы и, глядя перед собой холодными, бессердечными глазами, громко повторил:
— О чем говорится в третьей заповеди?
Чья-то рука потрясла Титуса за плечо, и он судорожно сжался.
— Принеси нам какую-нибудь картинку! У вас их много!
Титус не шевелился.
— А то мы можем и отколотить тебя, — прошипел кто-то за его спиной.
Титус прикинулся, будто не слышит. Быть может, и тот, кто требует, позабудет о своей угрозе.
Собрав все силы, маленький Титус заставляет себя вслушиваться в вопросы и ответы, которые все еще раздаются возле кафедры.
— …не только не должны упоминать имя господне в брани и клятвах…
— …или в ложной присяге, — нетерпеливо поправляет учитель; он очень недоволен тем, что ему приходится без конца повторять одно и то же.
— …или в ложной присяге, но и не поминать всуе имя господне и не осквернять…
— …не порочить!
Тяжело и резко стучит трость об пол. Кулаком учитель ударяет по кафедре. Титус вдруг получает такой пинок в спину, что сваливается со скамейки. Испуг и растерянность пересилили, наконец, страх, и он расплакался.
На задних скамьях поднялось дикое, безудержное ликование. Мальчишки громко свистели, хлопали ладонями по скамьям; визгливый смех неприятно резал слух. Через выходящее на восток окно на темные вьющиеся волосы маленького Титуса падали, словно в насмешку, косые лучи утреннего солнца. Он снова забился в свой угол. Учитель не без злорадства хихикнул, спустился с кафедры и тронул Титуса за плечо. Раз новичок плачет, как тут не вмешаться?
— Кто тебя? — спрашивает толстяк.
Титус покачал головой. Он не смел поднять глаз и хотел только одного, чтобы учитель скорее отошел и не привлекал к нему всеобщего внимания; а соленые слезы все бежали и бежали по щекам, попадая в уголки рта. Учитель потянул его за рукав.
— Да скажи ты что-нибудь!
Титус снова упрямо мотнул головой. Страшно, страшно, страшно… Страшно уже сейчас, а ведь он едва успел переступить порог школы. В отчаянии Титус громко всхлипнул. Учитель презрительно пожал плечами и объявил:
— Урок продолжается!
Шум постепенно утих. Учитель, пыхтя, вернулся на кафедру. Опять равномерно стучит трость. Опять сыплются монотонные вопросы. Слова их таили в себе коварные, непонятные угрозы. И Титусу, удрученному чувством беспомощности, казалось, что все они направлены против него. Он больше не желал их слышать.
— …не является ли большим грехом порочить имя господне клятвами или божбой?..
Деревянными голосами дети отвечали:
— …нет другого столь тяжкого греха, который вызывал бы больший гнев господень…
Маленького Титуса бросило в дрожь. Снова полились слезы. О, какие все страшные слова! Гнев, грехи, господь… Перед мальчиком вставали огромные безымянные мрачные образы. Господь, грехи, гнев. Бесплотные и пугающие, они возникали вновь и вновь. «Мама, мама, зачем ты привела меня в эту школу? Мне так страшно, мама, так страшно; и никто здесь не вступится за меня… Мама!»
Голоса смолкли. Снова пробили куранты. Холодное, ясное солнце заглядывает в маленькое квадратное оконце над головой учителя. Ребята понемногу затихли. Им было уже скучно. Они устали шептаться и шуметь и вяло играли ножичками или менялись под скамьями бабками, которые громко стучали, ударяясь о дерево.
Учитель сам роздал книжки, лежавшие на полке позади кафедры. В этих книжках были напечатаны совсем крошечные диковинные закорючки; казалось, что это муравьи расползлись по страницам. И Титус знал, что сейчас мальчики начнут считать… Он потихоньку поднял голову, опущенную на руки, и стал искоса наблюдать за ребятами: положив грифельные доски на колени, они склонились над ними и, морща лоб, вглядывались в закорючки…
Вдруг свет заслонила чья-то широкая тень: перед Титусом стоял учитель, держа в руке книгу — старую, замызганную, всю в пятнах. На обложке красовался огромный петух. Он был похож на страшного бабушкиного петуха, и сердце у Титуса сжалось и замерло в ожидании.
Учитель сделал знак одному из старших мальчиков:
— Хеертен, посмотри за всеми, а я займусь с Титусом.
Хеертен вышел вперед, вытянул из чересчур коротких рукавов куртки худые руки и торжественно схватил трость. Самодовольно оглядел он ряды учеников, еле удерживавшихся от смеха. Но как только учитель повернулся к нему спиной, Хеертен показал ему длинный нос и стал усердно расхаживать взад и вперед по классу.
Учитель с трудом протиснулся на скамью, где сидел Титус, и, опустившись рядом, раскрыл книгу с петухом.
Рыжеволосая девушка — роман о борьбе голландского Сопротивления с гитлеровскими захватчиками. 5 мая 1940 года Германия напала на Голландию и за 5 дней завоевала ее. Правительство Голландии сбежало в Лондон. А люди остались. Они ненавидели нацистов и организовали тайное Сопротивление. Движение Сопротивления во время войны существовало во всех странах Европы, захваченных Германией. Остросюжетная книга напоминает: страна, родина — это не правительство. Это народ, который в трудную минуту способен на подвиг. И после войны, как только в какой-либо стране тупорылое нацистское зверье захватывало власть, терпеливый народ не выдерживал и выкидывал уродов на помойку истории.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.