Реликт 0,999 - [17]

Изувеченная планета пыталась приспособиться к новым условиям существования. Тем же занимались и люди. Птеран загрузили до предела. Он едва вмещал дежурную пятёрку, которая разбивалась на двойки и встречала пешую колонну горячими обедом и ужином. Пилот контролировал маршрут, вносил коррективы.

Пока всё шло нормально. К ним присоединились три женщины среднего возраста — работницы секретного правительственного архива Узбекистана, так и не дождавшиеся своего транспорта. Их просторный бетонированный бункер совершенно не пострадал от землетрясения. Дан пожертвовал частью менее ценных вещей, увеличил поклажу на пеших, но забрал основной и резервный источники питания, аккумуляторы и всю техническую библиотеку.

Теперь, в свободное время, он читал книги по тактике боя, изучал руководства по управлению коллективами и сетовал, что командир из него аховый. Лада утешала, подбадривала, порой дельно советовала — кому, как не психотерапевту, подмечать особенности характеров окружающих? Муж выслушивал, не оспаривая. Присматривался, чтобы понимать людей и манипулировать ими. А главное, учился сдержанности и терпению.

В тот памятный день накануне похода у Дана сдали нервы. Он дождался, пока его команда под руководством монахов занялась погребением бандитов и зарезанного теми мужа Зубейды. Убедившись, что все при деле, предложил Ладе слетать с ним на разведку. У брошенной яхты, где никто не мог помешать, Дан раскричался:

— Как ты посмела говорить от моего имени! Кто тебя просил? Я не собирался тащиться вместе с ними! У меня в Сибири всего одна маленькая избушка, на нас двоих, а ты! — И захлебнулся негодованием.

Впервые в жизни он оказался в дурацкой ситуации, когда предстояло выбирать: тихо, позорно сбежать одному или подчиниться обязательствам, которые ему навязали. Гнев подогревало немаловажное обстоятельство — навязала девушка, которая нравилась, как никто прежде. Которую хотелось видеть женой. Но почему она не спросила, прежде чем наобещать столько от его имени?!!

Лада выслушала темпераментную речь, ни словом, ни жестом не перебивая. Когда Дан иссяк — продолжала молчать, одобрительно разглядывая его. С некоторым чувством вины (вопил в голос, а ещё мужчина!) он уточнил, почти нормальным тоном:

— Сказать нечего?

— Ты замечательный оратор, Данчик! Прекрасное качество для руководителя, для вождя, не побоюсь этого слова, — искренне похвалила она, — и очень нужное в такое трудное время…

Онемев от неожиданности, Дан выслушал продолжение:

— …только в ситуации не разобрался, от шока не отошёл — я понимаю… Но никто не должен видеть тебя в минуту слабости, это мы отдельно проработаем. Милый, я говорила тебе, что мир изменился. Да ещё не просто, а в худшую сторону. Одиночке не выжить в нём…

Её слова понемногу вправляли вывихнутый ум на место. Дан понял, почему рефлексы опережали сознание, когда он спас яхту от верной гибели, когда успел застрелить бандитов, нутром ощутив их агрессивный замысел. Приводя примеры его быстрой и точной реакции, Лада пояснила:

— …и никто, кроме тебя, не годится на роль лидера. Здесь слова бесполезны, Илия убедился. Люди не понимают почему, но тянутся к тебе. Ты — надёжный.

— Но я ничего не знаю, как и они!

— Зато не боишься в том признаться. Самое удивительное, делаешь всё совершенно правильно! И ещё, — тут Лада сделала выразительную паузу, — не боишься принять на себя ответственность.

Каменев с тоской подумал о беззаботной жизни, которая ждала бы их в горах Западного Саяна, если избушка уцелела. Трусливая и подлая мыслишка пробралась в голову, когда он отстранённо посмотрел на красивую девушку: «Не спаси я тебя, Лада, и проблем бы сегодняшних не было!» Мыслишка оказалась заразительной, заставила высказаться:

— Зачем мне это? Что, сами до России не дойдут?

— Да ты себя изгрызёшь, если откажешься им помочь! У тебя такой рудимент сохранился, совесть называется… За что я тебя и люблю, муж мой. — Лада закончила разговор, отметя в сторону его извинения. — Ой, да кричи на меня, сколько вздумается! А как ты ещё напряжение снимешь, пар выпустишь? Только не при людях…

На этом первая и единственная супружеская разборка закончилась. Лада оказалась права — лидеры в их окружении отсутствовали. Два офицера полиции, присоединившиеся к ним по пути, почти сотня человек из полностью разрушенного города, одиночки, примыкавшие к отряду, — охотно признали главенство Дана. Так, прирастая людьми и багажом, колонна двигалась вперёд.

20

— Еды мало. Конфет двести килограммов, а мяса вовсе нет. Соль кончается.

— Забейте жеребца. Самого старого. Поедим досыта, потом возьмёшь зерно, пару дней на каше продержимся, а там видно будет.

— Ладно. Кстати, после мясоеда и попоститься не грех.

Фёдор, на которого Дан возложил обязанности интенданта, отправился выполнять указание. Бывший монах оказался мужиком хозяйственным и прижимистым. В монастыре он поднаторел в учёте и отчётности, так что ни одна кроха еды не ускользала из поля его зрения. Но кормить сотню едоков непросто. Где котлов на такую ораву наберёшься? Первое время готовили в две смены, но это замедлило движение колонны. Фёдор предложил отправить десяток мужчин вперёд, на поиск инвентаря и продовольствия. Дан так и поступил, забрасывая на птеране, по вектору движения колонны, не одну, а три группы поисковиков. Территория пошла русская, ранее известная, хотя изуродованная до неузнаваемости.