Религия - [224]
Процессия вышла из церкви и двинулась по разбомбленным улицам, шествуя мимо госпиталя и поредевшего строя защитников, растянувшегося вдоль бастионов и стен. Все опускались на колени и крестились, когда мимо проносили священные реликвии, и каждый ощущал, как сила Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы, святого Петра и Крестителя наполняет сердце. Мысль о мусульманских псах, отсекших руку Иоанна Предтечи, вызывала волну гнева и удваивала силы каждого христианского солдата, стоявшего на стене. К тому моменту, когда процессия вернулась обратно в Сан-Лоренцо, боевой дух обескровленного гарнизона был так же неукротим, как в начале осады.
Тангейзер пропускал обряд евхаристии — он предпочитал иные, самые простые способы поклонения Богу. Но пока они с Ампаро искали Карлу, ему поневоле пришлось увидеть большую часть грандиозной процессии, прошедшей мимо, и он поразился тому впечатлению, которое произвело на него это зрелище. Получалось, что парад реликвий стоил лишней тысячи человек, а может быть, даже больше, потому что сражаться за себя — это одно, но сражаться за правую руку человека, который крестил самого Христа, — совсем другое дело. Ту самую руку, которой он погрузил Его в воды Иордана, ни больше ни меньше. Даже Тангейзер ощутил, как забурлила кровь, и задумался: может быть, жизненный путь Христа все-таки не был просто путем к Вознесению?
Тангейзер нашел Карлу на госпитальной площади, она сама, казалось, была на грани блаженства. Карла подносила чашу с вином к губам человека, обе руки которого были укорочены и замотаны пропитавшимися кровью бинтами. Карла казалась усталой и измученной, взлохмаченные волосы в грязи, выцветшее черное платье совсем истрепалось, но, когда она повернулась к нему и улыбнулась, Тангейзер был готов поклясться, что она никогда еще не была так хороша. Он осознал, что являться к ней вместе с любовницей было не слишком вежливо, но Карла восприняла это совершенно естественно. Он подумал, может быть, их договор удастся продлить и на время после заключения брака, но потом решил, что, даже если подобное и будет возможно, это лишь положит начало новым глупостям. Любить двух женщин одновременно… В сравнении с этим и война — сущий пустяк. Тангейзер отпустил Ампаро и принял по-военному деловитый вид.
Не успел он раскрыть рот, как Карла сказала:
— Надеюсь, вы хорошо выспались этой ночью.
Тангейзеру ее замечание показалось довольно ехидным, как, впрочем, и улыбка. Он еще на шаг отошел от Ампаро и разразился горячей речью.
— Если уж вы спросили, большую часть ночи я провел на ногах, — сказал он, — рискуя лишиться жизни или конечностей во вражеском лагере, когда старался приблизить осуществление нашей общей мечты.
— Нашей заветной мечты?
— Именно ее.
Карла окинула взглядом плотные ряды раненых, и он понял, что в ней ожили прежние сомнения.
— Из каждых десяти человек, которые с оружием в руках поднялись на защиту города, девять уже покойники или близки к тому, — сказал Тангейзер. — Вы служили им, отдавая больше души, чем требовали от вас честь, или долг, или даже сам Господь Бог. Если мы переживем этот день, у нас появится возможность послужить Орланду. И нам самим.
Карла взглянула на него. Он улыбнулся. Она кивнула. Он жестом подозвал Ампаро.
— Оставайтесь здесь и держитесь вместе, — сказал Тангейзер. — Никуда не уходите. Я вернусь с наступлением темноты. Будьте готовы.
Тангейзер выяснил, что этой ночью не только он совершал вылазку. В предрассветные часы Андреас де Мунатонес, певец, танцор и рыцарь Сантьяго из Астурии, возглавил отряд, спустившийся под землю по вырытым христианами встречным тоннелям. После яростной схватки в свете факелов саперы, мамелюки и лахимьи были повержены, две укрепленные балками турецкие галереи, змеями уходящие в сторону ничьей земли, забросаны снарядами с горючей смесью. Мальтийские саперы вытащили Андреаса из второй галереи с киркой, торчащей из груди, и отнесли его в Сан-Лазаро, где он скончался во время утренней мессы.
Подобные вылазки, несмотря на всю отвагу, не смогли предотвратить продвижения нескольких других тоннелей, набитых порохом, которые турки подвели под самую стену. Три заминированные шахты взорвались, принеся огромные разрушения, в качестве прелюдии к наступлению.
Тангейзер с Борсом, которые решили испытать судьбу в одном строю с северянами, видели, как рванули шахты, когда они подходили к бастиону Германии на левом краю христианских фортификаций. Внутренняя стена Кастильского бастиона, которую восстанавливали много мучительных недель, была уничтожена за мгновение. Между бастионами Италии и Прованса тридцатифутовый отрезок куртины обрушился в ров. Два десятка защитников были погребены под каменными завалами. На вершине холма Санта-Маргарита был развернут санджак-и-шериф. Огневой вал от турецких осадных орудий залил светом гребни холмов. И когда клубы дыма скатились вниз в долину и силы джихада в очередной раз объединились, тысячи гази ринулись через равнину Гранд-Терре, намереваясь осуществить волю Аллаха.
— Аллах акбар!
Равнина была похожа на озеро зловонной грязи, запекшейся под солнцем, однако за все лето не выпало ни одного дождя, а местные почвы были светлые. Запекшаяся темная корка, по которой мчались язычники, образовалась от свернувшейся крови и всего, что извергается из человеческого тела перед смертью. Пыль, которую взбивали ноги гази, была не землей, а высохшей кровью их погибших товарищей. Радужные рои трупных мух сине-зелеными спиралями завивались к небу, некоторые воины падали на бегу, проваливаясь по щиколотку в кишащие личинками ямы, не заметные сверху. Когда заработали пушки Религии, очередные десятки гази полегли тут же с чудовищными ранениями; раненые извивались в зловонной грязи, похожие на каких-то первобытных тварей. Но все равно отряды шли вперед. Когда они были в трехстах футах, дали залп мушкетеры, увеличивая их потери.
Франция, 1572 год. Госпитальер Матиас Тангейзер прибывает в Париж за женой, приглашенной ко двору на свадьбу. Рыцарь многое повидал в жизни: прошел не одну войну, привык убивать и хоронить близких… Но ничто из пережитого прежде не сравнится с тем, что ему предстоит выдержать в эту ночь, 23 августа, – ночь накануне дня святого Варфоломея. Прекраснейшая из столиц мира погружается в кровавый хаос, начавшийся с погромов против иноверцев и быстро превратившийся в войну всех против всех. Посреди безумия и резни Матиас мечется по смертельно опасному лабиринту городских улиц в поисках возлюбленной – и быстро понимает, что неведомый враг уже открыл охоту на них обоих…
Представь себе тьму, во тьме той — стальные прутья, поросшие ржой и вековой грязью. Вдохни адский воздух и осознай, что это запах наказания.Здесь в жилах тюрьмы-монстра текут сточные воды, собравшиеся со всего мира.Это — „Зеленая Речка“.Это — история ее бунта.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.