Религиозные войны - [4]

3. Первые войны.

Три первых религиозных войны, произошедших до Варфоломеевской ночи — самого трагичного, но вполне закономерного события той эпохи, — были однотипны: люди брались за оружие, проходили отдельные военные операции, затем наступало хрупкое перемирие, в ходе которого каждая сторона готовилась к реваншу. Первая война противопоставила друг другу две столицы: католический Париж, верный Гизам, и Орлеан, центр Реформации, где обитали Конде и Колиньи. Д’Обинье описывал моральные мучения адмирала в тот момент, когда он должен был взяться за оружие. Сражения, происходившие в основном вдоль главной водной артерии Франции — Луары, были отмечены успехами католиков и гибелью вождей обеих сторон: Антуан Бурбон, сначала благосклонно относившийся к Реформации, а затем вернувшийся в ортодоксальное католичество, Сент-Андре, убитый под Дре, Конде, попавший в плен подобно Монморанси, Франсуа Гиз, смертельно раненный 18 февраля 1563 г. на подступах к Орлеану неким Польтро де Мере. Для Екатерины было расчищено поле деятельности. [18]

19 марта Амбуазский эдикт примирения признает за всеми гражданами государства свободу совести, но ограничивает, свободу культа для некоторых лиц в некоторых местах; исключение сделано для Парижа, где разрешен только католический культ. Таким образом, свободу культа получают дворяне, прежде всего судейские чиновники высокого ранга, в то время как народу, живущему в городах и деревнях, она доступна лишь в одном городе на бальяж (судебный округ); при этом храмы дозволено открывать только в предместьях. Конде, находящийся в плену, вынужден согласиться на подобные ограничения, меняющие облик протестантизма. Возникает опасность узурпации аристократами права на свободу совести и уменьшения притока новых сил из народных масс.

Этот мир был всего лишь передышкой: похоже, в него верили только сама Екатерина и ее канцлер. Для укрепления веры монарха, Карл IX, совершеннолетие которого провозглашено в Руане 17 августа 1563 г., и его мать отправляются в долгое путешествие по Франции с марта 1564 г. по май 1566 г. В какой-то момент у Екатерины появляется идея о созыве съезда католических князей, от которой она вскоре отказалась. С 14 июня по 2 июля 1564 г. в Байонне происходит тайная встреча королевы-матери со своей дочерью Елизаветой Валуа, женой испанского короля Филиппа II, и с главным советником Филиппа II герцогом Альбой. Эта встреча, значение которой теперь [19] трудно оценить, порождает подозрения среди встревоженных политикой короля Испании по отношению к восставшим Нидерландам гугенотов. Ответственность за новый разрыв лежит на Конде. Его дерзкий план — захват короля и его матери с целью получения власти, хотя бы формальной, — проваливается. В долинах Луары и нижней Роны вспыхивает всеобщий бунт. Основные сражения второй религиозной войны разворачиваются в окрестностях Парижа. 10 ноября 1567 г. исход битвы при Сен-Дени открывает доступ к столице, но через два дня после этого умирает Монморанси. Командование вооруженными силами католиков берет на себя герцог Анжуйский, брат короля. На помощь армии Конде и адмирала Колиньи приходит германская армия. Шартр, называемый «чердаком столицы», окружен. Мир, подписанный в Лонжюмо 23 марта 1568 г., подтверждает принципы Амбуазского эдикта без всяких ограничений. Основной результат этой войны скорее психологический, нежели политический: королева-мать констатировала полный крах политики умеренности. Оскорбленная заговором Конде, она делает ответственным за эту неудачу канцлера Лопиталя. День его отставки, 24 марта 1568 г., — очень важная дата, подобная дате встречи в Байонне в 1564 г. Оба эти дня стали как бы прелюдией к последующим драматическим событиям.

В связи с событиями в Нидерландах, где герцог Альба установил царство террора, усиливается [20] католическая реакция, возникают провинциальные лиги. Расклад сил, похоже, сулит успех католикам. Появляется близкий сердцу Екатерины вождь, страстно желающий сыграть свою роль — герцог Анжуйский, брат Карла IX. Двумя эдиктами, опубликованными 28 сентября и 22 декабря 1568 г., король предоставляет подданным свободу совести, но запрещает отправление любых других религиозных культов, кроме католического и галликанского, и приказывает руководителям реформистских церквей покинуть страну в двухнедельный срок, отстраняет от государственных должностей сторонников новой веры, пообещав, однако, возместить им убытки, и обязывает членов парламента и сотрудников университетов принести присягу на верность католицизму. Попытка неожиданно обманом захватить Конде и Колиньи терпит неудачу. Протестантские вожди укрываются в Лa-Рошели, бастионе протестантизма на западе Франции, поддерживающей связи с Англией. После смерти Конде в Жарнаке (13 марта 1569 г.) Жанна д’Альбре, вдова Антуана Наваррского, представляет войскам своего сына Генриха и молодого принца Конде, которых признают вождями армии и партии. При Монконтуре герцог Анжуйский вновь одерживает победу, но Колиньи перегруппировывает свою армию на юге и возвращается на берега Луары. Уставшая от Гизов, Екатерина вновь начинает переговоры. 8 августа 1570 г. мирный договор, [21] подписанный в Сен-Жермене, подобно Амбуазскому эдикту, обеспечивает протестантам свободу совести и ограниченную свободу отправления культа, но в текст этого договора вводится важное новшество: протестантам в обеспечение этих условий предоставляются четыре крепости — Ла-Рошель, Монтобан, Ла-Шарите и Коньяк. Срок действия договора два года, но сам принцип его опасен. Для Екатерины наступил час примирения. Мир с Испанией оказался под вопросом. Король признает «своими добрыми родственниками и друзьями» принца Оранского и его брата Людовика Нассауского, которые ведут борьбу в Нидерландах против Филиппа II и которые поддержали войсками своих единоверцев во Франции. Намечается брак между Елизаветой Английской и герцогом Анжуйским. Вернувшись в Совет, Колиньи получает 150 000 ливров вознаграждения и доход в 20 000 ливров от аббатства. В этот момент, перед лицом союза, заключенного между Венецией, Испанией и Римом и направленного против Турции, который приведет к победе при Лепанто (7 октября 1571 г.), вырисовывается новая французская внешняя политика. Она ориентирована на ликвидацию проблемы Нидерландов, являющихся «естественной частью Франции».