Религиозные войны - [2]
В 1559 г., с началом царствования Франциска II, монархия делает свой выбор. Мир с Испанией, подписанный в Като-Камбрези[3], свидетельствует [9] о желании двух великих держав сосредоточиться на борьбе с ересью. Однако способность власти во Франции проводить подобную политику вызывает сомнения — прежде всего из-за неожиданной смерти государя, а также из-за финансовой слабости. Годы, предшествовавшие подписанию этого мира, были отмечены двойным поражением борющихся друг с другом врагов. Поступление драгоценных металлов из Америки изменило ситуацию в финансах и в экономике и привело к перемещению зон процветания. Одновременно с упадком средневековых городов, некогда возникавших на пересечении торговых путей и богатевших за счет ярмарок и рынков, начали подниматься города на западе и юго-западе страны, в регионах широкого распространения протестантизма. В период роста долгов от предыдущих войн решение монархии о проскрипции части подданных должно было выдержать испытание временем.
1. Прелюдия.
Правление Франциска II (1559—1560) может рассматриваться как продолжение правления предыдущего короля. «Пусть мой народ будет стойким и твердым в своей вере», — сказал перед смертью Генрих II. Обе конфессии могут принять этот наказ на свой счет, но Гизы не обманываются. Декларация, подписанная в Виллер-Котре, ноябрьский эдикт 1559 г., февральский эдикт 1560 г., ужесточающие наказания, стоят в одном ряду с эдиктами, подписанными в Шатобриане (1551 г.), [10] в Компьене (1557 г.) и Экуане (1559 г.). Выговор, полученный Генрихом II в парламенте 10 июля 1559 г., и пытки, которым подвергли Анна дю Бурга[4], четко показывают, что с точки зрения верховной власти единство веры необходимо для государства. Против короля, повелителя армии и союзника католичества, протестанты выступают в одиночку или почти в одиночку. Старший из Бурбонов, Антуан, король Наварры, имел кое-какое влияние лишь благодаря своей жене — умной и энергичной Жанне д’Альбре; младший, Людовик Конде, тоже не был выдающейся личностью, он поощрял оппозицию Гизам. «Амбуазский заговор» или, скорее, беспорядки в Амбуазе, выглядят не столько политическим актом, сколько столкновением личностей. Среди его зачинщиков нет ни одного из признанных деятелей Реформации. На собрании в Нанте заговорщики во главе с ла Ренодери клянутся «не предпринимать ничего против Его Величества короля, принцев крови и законов королевства». Заговор проваливается, его топят в крови, однако он не проходит бесследно. Из этой неудачи был извлечен серьезный урок. Протестантские общины приобрели некоторый опыт умеренной политики, которая не продлилась долго и завершилась арестом Конде, прибывшего в Орлеан для сдачи врагам. После этого [11] в протестантских сообществах рождается идея ожесточенного сопротивления. В этих общинах, несмотря на принципы, утверждавшиеся Кальвином в «Наставлении в христианской вере» (посвященном Франциску I), возникает конфликт между «гражданским делом» и «чистым евангелизмом». Однако в это время надежды еще живы. От имени верующих, желающих жить в соответствии с возрожденными евангельскими нормами, и выступая, главным образом, от лица верующих из Нормандии, Колиньи, племянник коннетабля Монморанси[5] и знаменитый адмирал Франции, на ассамблее в Фонтенбло 23 августа 1560 г. просит дать право отправлять церковные службы в определенных местах со всей скромностью и кротостью. Монлюк, епископ Валенса и Моринака, архиепископ Вьена, объясняет распространение новой доктрины бедами, от которых страдает католическая церковь. Протестанты призывают провести [12] Вселенский церковный собор, а если он будет отложен, то национальный церковный собор, так что надежда на договоренность и согласие между двумя конфессиями еще остается. Но, пользуясь возвращением благосклонности правящей семьи вновь, Гизы разрабатывают обширный план искоренения ереси. 5 декабря 1560 г. обессиленный Франциск II умирает, не разрешив ни одной из проблем, оставленных Франции полувеком внешних войн.
2. Екатерина Медичи и политика умеренности.
Личность Екатерины Медичи накладывает отпечаток на целый исторический период. Мать девяти детей, трое из которых стали королями, жена, отвергнутая увлеченным Дианой де Пуатье мужем, лишенная влияния Гизами, вдова Генриха II после смерти сына берет реванш. Оставаясь флорентийкой до мозга костей, увлеченной идеями Макиавелли, она прекрасно понимала, какие опасности угрожали трону. Кроме того, ей были присущи смелость, страстная любовь к власти, ярко выраженная склонность к мелким хитростям и интригам, которые она путала с дипломатией, расчетливая воля и терпеливая скрытность. Общественное мнение приписывало ей роль зловещей советницы Карла IX и ответственность за Варфоломеевскую ночь. Это преступление, противоречившее всей проводимой ею политике, не должно заставить нас забыть о ее усилиях по восстановлению государства. Она [13] не заслуживает ни презрения, которым ее поливают одни, ни восхищения, которое другие выражают по отношению к ней: при ее содействии государство худо-бедно выжило.
