Реквием по Высоцкому - [2]

Честь и хвала Андрею Николаевичу, огромная человеческая благодарность и низкий поклон от нас, почитателей Владимира Высоцкого, за его такой возвышенный дар. Хочется жить, когда в одной стране с тобой живет такой духовно богатый Человек. Личность, достойная подражания.

От автора книги

Светланы Ермолаевой.

* * *

Дом В. ВЫСОЦКОГО в Екатеринбурге

Музей В. ВЫСОЦКОГО

1990 (под псевдонимом Мощева)

2003

2008

Моя исповедальная любовь

Избранные стихи из трех книг Памяти Владимира Семеновича «Мой Высоцкий» (1990, 2003 и 2008 годы), отдельные стихи положены на музыку композитором Норланом Сеитовым, а также стихи из сборника «Черный ангел» (1997 год)

Будет воскресенье

Над твоей могилой не рыдала,

Я скорбела в городе другом.

Мрак взошел — я птицею упала

И о землю черную — крылом.

Все во мне от горя помутилось,

Несмотря — что я тебе чужая.

Может, Господь

Даровал мне милость:

Моей боли нет конца и края.

Я с собой в могилу унесу

Не о том пустое сожаленье,

Не пришлось с тобой бродить в лесу,

А надежду: будет воскресенье!

Мы с тобой воскреснем и вовеки

Будут рядом наши имена.

Если так скорбеть о человеке,

Две души воскреснут, как одна.

К мертвому — странная тяга…

К мертвому — странная тяга.

Скорбь почитаю за благо.

Мы ведь совсем незнакомы.

В горле — рыдания комом.

Володя, Володя, любимый,

Со мною ты рядом незримо:

И руки твои, и глаза.

О Господи, так ведь нельзя!

Может, все просто совпало.

Я в это лето устала,

Твоя в сорок два кончина

Душу в печаль заточила.

Володя, Володя, любимый,

Со мною ты рядом незримо:

И руки твои, и глаза.

О Господи, так ведь нельзя!

Скажут, с ума я сошла —

Мертвого друга нашла.

Будет ответ мой такой:

— Нету живых под рукой!

Я по тебе тоскую бесконечно…

Я по тебе тоскую бесконечно.

Наверно, так назначено судьбой:

Тебе уйти, а мне терзаться вечно

И рваться вслед —

За мертвым, за тобой.

Нет слез уже.

Так выплачу я душу —

Мои глаза, как выжжены, сухи.

Прости, прости!

Я твой покой нарушу

Послав тебе, ушедшему, стихи.

Пламя погасло

«Не поставят мне памятник в сквере…»

1

25 июля восьмидесятого года

Умер единственный в мире

Володя.

Рано, так рано! —

Рыдай иль молчи —

Пламя погасло у тонкой свечи.

Жил он на голом,

Натянутом нерве!

Умер Володя —

Последний из первых.

Может, пройдет лет десяток —

И в сквере

Памятник[1] будет ему, его вере

В жизнь справедливую,

Как он мечтал.

Умер Володя — устал…

2

Нет безысходного горя.

Солнце сияет в саду,

Птицы поют на просторе…

Я, спотыкаясь, бреду.

Нет безысходного горя.

Падают листья, шурша…

«Нет», — говорят.

Я не спорю.

Знаю, что в горе

душа.

Похороны

28 июля 1980 года

Белый гроб качался и плыл

По цветам, по цветам, по цветам…

Ты меня никогда не любил,

Но полюбишь —

Мы встретимся там.

Ты меня никогда не любил

И не знал,

Что на свете я есть.

Ты так щедро другой подарил

Свою душу, как лучшую песнь.

О, поверь, я за то не в обиде.

Под одним со мной небом дыша

Ты не слышал меня и не видел,

Да и я жила, не ропща.

Но, однажды, явившись во сне,

Ты сказал:

— Мне так искренне жаль,

что с тобою не встретиться мне.

И меня полонила печаль.

И по мертвому другу тоска

В моем сердце теперь не пройдет.

И тебя эта с болью строка,

Может быть, на том свете найдет.

С того света нет поездов…

С того света нет поездов,

Самолетов нет с того света.

Путь туда лежал

Между двух рядов,

Между двух рядов

Золотых цветов,

В пике лета.

Уж не петь ему

Песен самому.

Они рвутся к нам

С наших «магов».

Стон гитарных струн,

И коней табун,

И обрыв крутой

У оврага.

С того света нет поездов,

Самолетов нет с того света.

Мысли путь бредов,

Было много слов.

Его дух средь них —

Смутной тенью…

А среди цветов

Он лежал — суров

И совсем тверез.

Как собрат его —

Сергей Есенин.

Может, души их

Из совсем чужих

Станут близкими и родными.

Родились они

От одной земли —

Ах, Россия-мать — свято имя!

Жгли стихами нас —

А они могли,

И глазами жгли голубыми…

Распяли — в сорок два

«С меня при цифре 37

В момент слетает хмель…»

Дожил до сорока двух лет,

Пройдя отметки разновозрастные.

Ты с самого начала был Поэт.

Да на стихи твои приклеили ярлык —

«блатные».

Твои собратья, перья наточив,

По части строкогонства

Были доки —

Писали с петухами и в ночи…

Все выжимали соки в жиденькие строки.

А ты писал, как нити из души

Вытягивал — разматывал клубок.

И так спешил —

Зачем ты так спешил?

Как будто смерть блуждала

Между строк.

Твои собратья будут долго жить

И состояния сколачивать упорно.

Бог с ними!

Мы же отыскать спешим

Твоих стихов

Рассыпанные зерна.

Потому что любил

«В синем небе, колокольнями проколотом,

медный колокол, медный колокол —

То ль возрадовался, то ли осерчал…»

1

Преклоняюсь — без тени смущенья —

Перед силою самосожженья.

Не пустые слова: преклоненья достоин,

Кто бестрепетно был

И один в поле воин.

Там, где гнулась толпа,

Он один подымался,

И гитара без устали билась в руках.

Хриплый голос его

От усилия рвался —

Пел за совесть он, не за страх.

Тот душой неспокоен,

Чьи тропы круты.

Словно в колокол,

Каждою песней он бил…

Он Россию хотел уберечь от беды,

Потому что страдал,

Потому что любил!

Да, бесстрашно он смог

Постоять на краю,

В пропасть глянул —

И дух захватило!

…Не напрасно он душу живую свою

Все же тратил на то,

Что с души воротило.

2

Ах, Владимир, как жаль, Владимир,

В мир иной вы ушли впопыхах.

Голос совести сразу как вымер,

И ни в песнях его, ни в стихах.