Реквием - [56]

В глубине двора Михаська Единака (в селе от мала до велика его называли Единачком), где из под земли вырывались источники, очень быстро возвели каменное здание. Работало, без преувеличения, все село. Отливали фундамент под двигатель и динамомашину, заливали полы, штукатурили. Рядом со зданием возвели огромную железобетонную каду высотой около трех метров. Говорили на шесть кубов. Предназначалась она для охлаждения двигателя водой.

Наконец привезли двигатель и динаму. Установили. Приехала конная пожарная команда. Каду доверху залили водой. Однажды по селу пронеслось: после обеда будут запускать мотор. На обед мы уже не расходились. Боялись пропустить пуск мотора. На бричке привезли специалиста из Тырново.

Несколько раз двигатель заводили и глушили. На его звук собралось множество народа. Ребятня суетилась впереди толпы. Электромонтер влез на столб возле электростанции. Прикрутил провода с лампочкой в патроне. Моторист, специалист и все колхозное начальство скрылись в здании электростанции. Толпа умолкла. Пацаны в ожидании присели на корточках. Все ждали.

Зарокотал двигатель. Прогревали долго, меняя обороты. Наконец двигатель стал работать ровно, устойчиво. Внезапно ярко вспыхнула на столбе лампочка. Толпа загудела, ребятня стала прыгать и кричать. Все, кроме моториста, вышли из здания электростанции. Некоторые вытирали рот ладонью, незаметно облизываясь. Закуривали. О чем-то громко говорили друг с другом, стараясь перекричать рокот двигателя.

Вышел моторист и стал подниматься по лестнице на бетонную каду. И только сейчас все увидели, что из трубы в стене в каду льется непрерывная толстая струя воды. Взобравшись наверх, моторист подержал руку в струе воды. Спустился вниз и снова скрылся в здании. Нам он уже казался по меньшей мере чародеем.

Все начальники сели на брички и уехали в правление колхоза.

— Пить магарыч, — безошибочно определили в толпе.

Толпа начала редеть. Взрослые расходились, таща за собой упирающихся детей. Никто не заметил, когда взобрался на каду Флорик Калуцкий. Он протянул руку к струе, точно копируя моториста. Изумление отразилось на его лице.

— Вода совсем теплая! Купаться будем! — Заорал он так, что его услышали все, несмотря на звук мотора. Все ринулись к каде. Попробовать, какова температура воды довелось не всем. Вышел моторист и отогнал всех подальше. Через какое-то время мотор умолк. Коротко помигав, одновременно погасла и лампочка. Возбужденные, мы расходились уже в темноте. На следующий день када была затянута густой металлической сеткой.

Между тем, по селу продолжали тянуть провода. От центра села провода потянулись на тракторную бригаду, ток, в конюшню. В нижней части села цепочка столбов с проводами достигла животноводческой фермы. Полным ходом шел монтаж электропроводки в школе, клубе, правлении, сельсовете и медпункте. Каждый вечер у правления колхоза собиралась толпа мужиков. На заседании правления и сельсовета постоянно обсуждалась очередность подключения электричества в дома колхозников.

Решение было практически единогласным. Вначале решили провести проводку в дома доярок, которые затемно уходили на утреннюю дойку и возвращались домой поздно вечером, когда было уже совсем темно. Одновременно решили электрифицировать дома, где жили учителя, до этого ежедневно проверяющие горки тетрадей при свете керосиновых ламп. Затем шла очередь колхозного начальства, передовиков, семей погибших фронтовиков.

Мне тогда было семь лет, но я внимательно вслушивался в разговоры взрослых об очередности подключения электричества, прикидывая, когда электрический свет будет у нас дома. На деле все оказалось гораздо проще. Из района прибыла еще одна бригада электромонтеров. Подключение пошло значительно быстрыми темпами.

Споров, касающихся очередности подключения, практически не было. Бригады споро работали, расходясь, в обе стороны села. Никто не возмущался, а начальство закрывало глаза на то, что к концу дня кто-то просил провести ему проводку в обмен на сытный ужин.

Угощали электромонтеров от души. Участие в этом принимали не только приглашающие монтеров к себе. Соседки, которым в тот день тоже подключили свет несли угощение. Кто нес бутылку самогона, кто жаренную яичницу, малосольные огурцы, сало. Некоторые в порыве благодарности ставили на стол жаренную курицу.

Работа монтеров превратилась в непрерывный праздник для всего села. Молодухи побойчее, то ли в шутку, то ли всерьез, интересовались, нет ли в бригаде холостых монтеров. Это было актуально, так как в табели о сельских рангах монтер вдруг встал в один ряд с киномехаником, оставив позади себя престижную профессию шофера.

В середине октября всех попросили после обеда быть дома. Монтеры разбрелись по всему селу, каждый на своем участке. Загудел двигатель, прогреваясь. Сначала опробовали подключение фонарей, подключенных через один столб. Все оказалось в порядке. Затем подключили остальные линии. В домах стали зажигаться лампочки. Кое-где на столбах яркой вспышкой сгорали предохранители. Туда немедленно устремлялся монтер, быстро исправляя неполадки.

К концу дня испытание завершили. Как только начало темнеть, включили уличное освещение. Вся ребятня высыпала на улицу. Кричали «ура-а», взявшись за руки. Бегали почти до полуночи. Вернувшись домой, я с трудом узнал комнату. Она была залита ярким светом, исчезли темные углы и черные тени.