Ректор поневоле - [28]

— Для этого должны быть причины… Он вроде симпатичный…

— Да, — закивала Даниэла, вторя словам подруги. — Очень даже! Но, наверное, он тиран? Или очень злой? Ну, раз ему нужен отбор для того, чтобы отыскать себе невесту?

Крессман победно улыбнулась. Теперь она была уверена в том, что её слова нашли необходимых слушательниц.

— Нет, девочки. Он просто очень-очень занят, — протянула она. — Но это ещё ничего не значит. Сейчас у него появится немного времени для того, чтобы найти возлюбленную, и этой возлюбленной должны стать вы!

Кира и Даниэла переглянулись.

— А вы с ним не любовники?

— Говорю ж, нет, — ответила Нерисса. — Мы просто дружим. И это для прикрытия. Только я вам ничего не говорила!

Судя по тому, как девушки преданно на неё смотрели, к вечеру из-за их неосторожности об отборе будет знать вся академия. Так ему, ди Руазу, и надо! Поселил её невесть где, в каком-то отвратительном розовом помещении с кремовыми кружевами, голову морочил, нашёл себе другую, да ещё и не хочет слушать о Марте Моулс? Так дал хотя бы учиться — но нет же, ему хочется, чтобы Нерисса на него работала! Так забыл, наверное, что Крессман никогда не позволяла никому себя обидеть?

В глубине души она понимала, что, во-первых, зря обнадёжила подруг, а во-вторых, подставила Альберто, но с другой… Эта маленькая женская месть того стоила. К тому же, иначе Альберто вышвырнули бы с должности ректора за связь с бывшей студенткой и нынешней секретаршей. И Биурман с Ларстайном нашли бы за что зацепиться. А так — всё шло просто замечательно. И Нерисса подумала: так этим дурам, которые уже во второй раз в отбор поверили, и надо. А Альберто всё равно выберет себе самую лучшую девушку.

…Вот только чего ж так хотелось, чтобы это оказалась она сама?

Глава десятая

Нерисса была уверена в том, что к вечеру вся академия будет болтать об отборе — но кто б ей сказал, что к обеду её саму начнёт мучить совесть, ни за что бы не поверила. Ведь ей было наплевать на Альберто. Она ничего хорошего ему не желала! И вообще, ди Руаз столько времени трепал ей нервы на работе, а теперь делал вид, что их вообще ничегошеньки не связывало, она что, радоваться должна? Может, ещё сплясать ему от счастья?

Всё это было так хорошо, пока они не оказались вдвоём в одном замкнутом помещении. Пока Нерисса под аккомпанемент постоянных ссор с профессорами, забегающими студентами, какими-то ещё нарушителями и древесным духом, не в меру настойчивым, перебирала бумажки и подделывала подпись ди Руаза на бесполезном указе, всё было хорошо. Но приёмные часы закончились, неподписанные листы — тоже, и они опять оказались вдвоём на не в меру узком диванчике, а Нерисса подумала, что поступила неправильно. Надо б сказать всё Альберто, пояснить ему, что она это сделала только для того, чтобы не случилось непоправимого, а самого Альберто не выгнали из академии… Не факт, конечно, что поверит, но ведь это чистая правда! По крайней мере, часть правды, если быть предельно честной. Признаться в ревности ди Руазу Нерисса просто не могла.

— Ты смотрел документы относительно Марты Моулс? — решила начать с нейтральной темы Нерисса. — Там много подозрительного, но надо не только моё мнение…

— Извини, времени не было, — ответил Альберто. — Сходи, отнеси эти документы Биурману. И скажи, чтобы он переделал учебный план.

Нерисса грустно взглянула на стопку, которую перед нею установил ди Руаз.

— Хорошо, — решила не отступать она. — Я отдам! Ты знаешь ректора ди Тэ-Луа? Ну, который призрак.

— Да, конечно, — подтвердил Альберто. — Он согласился помочь мне с поливом двух замечательных растений.

— Это ты о профессорах?

— Именно, — ди Руаз поднялся, и всё очарование от тактильного контакта исчезло окончательно. Нериссе вдруг стало холодно. Когда они сидели совсем рядом, её согревал жар, исходивший от Альберто, а сейчас остался только диван, на котором расположилась девушка, да её не слишком тёплая одежда.

Альберто открыл шкаф, вытащил оттуда очередные документы, поставил стопку на стол и принялся спешно их перебирать.

— Я с ним недавно говорила, — начала Нерисса. — Сегодня утром. Спрашивала, могла ли Марта Моулс существовать в качестве призрака. Он сказал, что такой не знает.

— Это были просто поддельные документы, Нери, — отрезал Альберто. — И ничего больше. Прекрати заниматься этим делом.

Нерисса грустно вздохнула.

— Но ведь ты можешь разузнать? Чтобы это было точно-точно известно? Чтобы я не делала запрос. Ведь я уже давно не работаю в структуре.

— Я тоже давно не работаю в структуре, — флегматично ответил ди Руаз. — Почему я должен делать какой-нибудь запрос?

— Ну Берто! — Нерисса вскочила на ноги. — Неужели тебе так трудно сделать девушке приятное?

Он смерил её взглядом, словно спрашивал, какой именно девушке — не этой ли, портящей ему нервы, — он должен сделать приятное, но Нерисса сдаваться не собиралась. Она привыкла и к равнодушию, и к тому, что её практически никто не слушал — это было стандартным проявлением мужского превосходства. Но у Крессман было отличное чутьё. И если уж она говорила, что надо рыть в таком направлении, то её коллегам следовало прислушиваться.