Рекрут - [38]

* * *

Да уж, наградили по полной. Моё «Серебряное крыло» стало Золотым, добавив подвеску, где в венке резных листьев, красовался силуэт Корсара с гипертрофированно длинными стволами. Претерпел изменения и шеврон за бои в пустоте. Теперь обзавёлся тонкой золотой каймой – за два десятка побед, а по краям появились два стилизованных транспорта, символизировавших победу над этим типом врага.

Мои мальчишки, которым тоже достались награды, прямо-таки лопались от гордости. Бронзовые крылья с штурмовиком, правда без венка, шеврон с серебряной каймой и транспортами – их восторгам не было предела, в отличии от меня.

Протестовал ли я? Ещё как!

Сразу после награждения, когда распечатал в каюте конверт со всей этой мишурой. Цеплять не стал – сунул обратно и пошёл искать Кальтуса.

Для беседы. Вдумчивой и неспешной.

Его я нашёл в баре – спасибо порученцу, на свою беду попавшемуся мне на палубе старших офицеров. Особо ломаться парнишка не стал, да и как станешь, когда тебя, спешащего куда-то по своим делам, хватают за отвороты мундира, да впечатывают спиной в стенку так, что деревянные панели декоративной обшивки начинаю трещать, готовясь разломиться на части. Для полноты картины добавим мои красные глаза, запах перегара и не слишком дружелюбное выражение лица.

Да ладно, чего тут приукрашивать – выражение, в тот момент, у меня было… было… В общем оно было и было такое, что встречавшиеся мне на пути члены экипажа предпочитали проскочить мимо, избегая встречаться со мной взглядом.

Ну а порученец проскочить не смог и на мой вопрос – где Кальтус, лишь пискнул про бар «Зелёное Пламя», расположившийся палубой выше и открытый только для старших офицеров.

Благодарить его я не стал – ему хватило и того, что я оставил его в покое.

В общем, плохое у меня было настроение.

* * *

Палуба, определённая как место отдыха старших офицеров корабля, встретила меня прохладным, полным свежести воздухом, ковровой дорожкой под ногами, батальными полотнами на стенах и тишиной. А ещё тут был пост охраны, расположившийся прямо рядом с лифтом, так что стоило мне вывалиться наружу, как меня приняли два морпеха в парадной форме.

– Куда? – Появившийся рядом с нашей троицей офицер в чине капитана оглядел меня не скрывая неприязни, свойственной любому пехотинцу, когда напротив него появляется представитель любого другого рода войск. Ну да, это же они работают, пока мы где-то там порхаем, да бабло с наградами лопатой гребём.

– Туда, – мотаю головой вдоль коридора.

– Конкретно – куда?

– Зелёное пламя.

– Приглашён?

– Угу. Два раза.

– Фамилия?

– Кальтус. Да пустите вы меня! – Дёргаюсь, но, ожидаемо, безрезультатно. Держат так, что у меня начинают закрадываться сомнения – а это вообще – люди? Вон, стоят, не шелохнутся, несмотря на все мои старания. А мундиры – чисты. Ни шевронов, ни наград, а раз так, то передо мной – салаги, пороха не нюхавшие.

– А ну! Руки прочь от ветерана! – Подействовало. Капитан морщится, но, чуть помедлив, кивает и железная хватка манипуляторов – руками я их конечности назвать не могу, исчезает.

– Так вы к Кальтусу? – Мундир офицера украшен лишь значком классности, да медалькой. Юбилейной – сколько-то там лет мира. Ну да – против меня, обвешанного наградами, выглядит он бледно.

– К нему, – одёргиваю парадку.

– Ваша фамилия? – Поднимает он со стола планшет, начиная сверяться с невидимым мне списком.

– Светозаров.

– Сожалею, – планшет возвращается на стол: – Вас, в списке приглашённых – нет.

– Так… А Назин? Такой есть? – Припоминаю фамилию порученца, благо плашка с его ФИО только что была перед глазами.

– Так ты же не он? Он – порученец, а ты – пилот.

– Он – точно не придёт, – рот, против моей воли, кривится в усмешке.

– И ты – тоже, – немедленно мрачнеет капитан: – Мне вот только драки в салоне не хватало.

– Драки не будет, обещаю.

– Не будет? – Хмыкает он, обводя меня красноречивым взглядом: – А то я по тебе не вижу. Ты же сейчас, как войдёшь, вмажешь! А после, как до старых дрожжей дойдёт, вмажешь ещё кому-то. По морде тыловой. У тебя это прямо на лице написано.

– Не вмажу, то есть… фууух… – Приваливаюсь к стене, принимаясь тереть лицо руками: – Не буду я драться.

– А что будешь?

– Я поговорить иду. – Поднимаю голову и смотрю ему прямо в глаза: – О парнях. Тех, что… Ну ты понимаешь.

– Понимаю, – тихо произносит капитан, отводя взгляд в сторону: – Только не могу.

– Честно – ну не буду я там никому морды бить. Помянуть хочу. С Кальтусом. Он их отправлял. Представляешь – каково ему? Сейчас, когда, – горло перехватывает и я смолкаю.

– У меня дежурство через три минуты заканчивается, – продолжает смотреть в сторону офицер: – Мы сейчас готовиться к сдаче поста будем. Бойцы! – Рявкает он на морпехов, поворачиваясь ко мне спиной: – Пост! К сдаче дежурства! Пригото-вить!

Скользя спиной по стене шагаю в сторону.

Ещё шаг, ещё, метрах в пяти от поста отлипаю от стенки и, одёрнув китель, неспешно бреду в сторону широкой двустворчатой двери, над которой висит голограмма дюзы, исторгающей зелёный хвост выхлопа.

* * *

Обстановка внутри напоминает мне дорогой, киношный бордель. Вот хоть что со мной делайте, но впечатление именно такое. Тяжёлые, тёмно красные, портьеры. Глубокие мягкие кресла, в том же цвете, ковры и даже приглушённое освещение – всё именно так, как показывают на экране, подчёркивая элитарный статус подобного заведения. Вот, разве что, девочек нет. Вместо них, богато и призывно полуодетых, между столиков снуют вестовые, на парадной форме которых нет знаков различий.