Рекрут - [11]

– Я это… Ну… Как оно, – заводил я рукой над столом, словно желая поймать порхавшие там слова: – Да. Я тебе их дать хотел. Плесень эту. У меня её, – выдвинув ящик стола, я вытащил наружу сразу несколько пачек банкнот: – Есть в общем.

– А как же это? Стены обшарпанные, мебели нет, – показал он на мою обстановку, явно видя её несоответствие тугим пачкам денег.

– Это? Это тлен! Ван Гахен жил так же, так к чему… момент, – я принялся наполнять стакан, но пролив приличную часть мимо, прямо на деньги, махнул рукой и отхлебнул прямо из горла.

– Понимаю, – закивал эксперт, не отводят взгляда от мокрых купюр: – Так ты мне ссудить хотел?

– Денег? Туринк! Ты что – обидеть хочешь?! – Моё возмущение было тоже искренним. Ну, я на это надеялся:

– Тебе? Моему другу и эту отраву? – Я взмахнул рукой с бутылкой и немедленно поправил себя: – Не эту. Это – хорошо. Я про другую. Про…как их… А! Про деньги. Бабло, капуста, сечёшь?

– Ты извини, Сэм, – он покосился на часы, те самые, дорогие: – Но ты не мог бы покороче? Мне скоро на паперть идти – моё окно, чтобы милостыню просить, будет. Так о чём ты?

– Эх… Тяжко тебе, – вытираю слезу, выбитую этим прохвостом: – Ну да ничего, Туринк, ничего. Сейчас всё переменится. Знаешь, что у меня есть?

– Что? – Интерес, даже намёк на него полностью отсутствует в его голосе, но всё разительно меняется уже через несколько секунд, когда я, отвечая на его вопрос, произношу всего три слова:

– Личные вещи Гахена.

* * *

Уверен, протяни я ему стакан, прямо через экран, минуя миллионы разделявших нас километров, он удивился бы куда как меньше. В конце концов, есть же технологии, они развиваются, так почему бы и нет? Но эти мои слова, сказанные совершенно будничным тоном, заставили Туринка натурально окаменеть.

И да. Тот самый стакан, а лучше целая бутылка, оказалась бы ему сейчас ой, как кстати.

– Вещи Гахена? – Осторожно повторил он мои слова, тщательно выговаривая каждое:

– Сэм? Ты ничего не… Не путаешь? Гахен сгинул.

– Да, – киваю, приподнимая стакан: – Помянем! Он был настоящим солдатом искусства! И погиб на боевом посту – за мольбертом! Дай и нам, Творец, такую смерть!

Судя по вину Турнинку такая перспектива ой, как не нравится, и он напряжённо кивает, на сводя с меня взгляда. Вернее сказать – с моей бутылки.

– Так… Ты что-то нашёл? – Осторожно спрашивает он, когда она опускается на стол, а я принимаюсь занюхивать пойло рукавом. Должен заметить, что после очередного глотка комбез стал пахнуть вполне достойно – в моей голове забродили, зашептали мысли немедленно послать и эксперта, и Гахена подальше и срочно сообщить миру о такой мировой закуске, как именно этот рукав.

– Ммм… Да, – приложив немалые усилия отгоняю эти мысли прочь: – Я нашёл тот астероид… Ну… Где он «Корни» писал. Да, – цепляюсь руками за стол – палуба ощутимо кренится, отчего я морщу лоб – что за хрень… Я же говорил пилотам висеть ровно… А они что творят?!

– Что… Что ты там нашёл? Сэм? – Лицо эксперта занимает весь экран, так ему не терпится услышать ответ, и я не оставляю его жажду без награды:

– Всё! – Исчерпав остаток сил в этом коротком ответе, проваливаюсь в черноту, едва успев ткнуть пальцем в кнопку прекращения связи.

* * *

Очнулся я в мед отсеке и первый, кто показался мне на глаза, был, конечно же Никер. Наш эскулап.

Похмелья, и всех обязательных тому симптомов не было.

Сев на койке, я осторожно помотал головой, но ни тошноты, ни головокружения, ни головной боли, просто обязанной сейчас доминировать в моём теле – ничего подобного не было и близко.

– Однако, – я с уважением посмотрел на врача: – Док! Вы превзошли самого…

– Детоксикация, очистка и переливание крови, – принялся он загибать пальцы, буравя меня неприятным взглядом: – Насыщение тела…

– Док! – Соскакиваю на пол: – А хочешь – я тебя поцелую? Это же чудо! После такой дозы я помирать собирался, а вы, ну док! Супер!

– Капитан, – его взгляд смягчается – видно, что мои слова пришлись по душе: – Настоятельно рекомендую впредь воздержаться от подобных возлияний. Я понимаю, что ради дела, – выставив вперёд руку, он не позволяет мне защититься: – И мы все, ваш экипаж, это ценим. Но всё же, Сэм! Нельзя так насиловать свой организм. Даже ради такой высокой цели. Не знаю, религиозный вы человек, или нет, – пожимает он плечами: – Но запомните, словно это заповедь – нельзя столько пить! А тем более – без закуски!

– Док, – натянув комбез, поворачиваюсь к нему: – Как вы думаете, куда я попаду, если буду соблюдать все заповеди?

– В рай?

– В Раю я уже был, еле вырвался, – криво усмехаюсь, припоминая ту самую тюремную планету: – Сказать куда?

– Куда?

– В заповедник! Туда все, кто заповеди соблюдают, попадают.

* * *

За то время, что Никер приводил меня в порядок, Туринк звонил раз семь. И всё, как вы понимаете – безответно. Зато, когда я появился на его экране при восьмой попытке, наш эксперт едва не разрыдался от счастья.

– Ты как, Сэм? – Тоном заботливой мамаши проворковал он, внимательно разглядывая моё изображение: – Обошлось, – с явным облегчением констатировал он, не найдя на моём лице ничего такого, должного обозначить моё плохое состояние: – Ты хоть закусывай, – продолжил он и я мысленно взвыл, готовясь услышать очередную лекцию о вреде пьянства.