Реконизм. Как информационные технологии делают репутацию сильнее власти, а открытость — безопаснее приватности - [17]

.

Новый правящий класс уже вошёл в силу. Интернет используется правительствами и корпорациями для обеспечения собственной монополии на информацию и вторжения в личную жизнь и приватность граждан^[40]. Покрытие городов сетью видеокамер наблюдения, используемой бюрократической элитой не только «в целях безопасности», но и в собственных оппортунистических целях — уже реальность. Доступом к базам данных, содержащим личную информацию, не обладает никто, кроме спецслужб — типичных представителей нетократии. Банки и корпорации охотятся за различного рода реестрами потенциальных клиентов, чтобы использовать их для маркетинга и андеррайтинга рисков. Однако, вместе с расцветом уже видны и признаки скорого конца информизма. Ярким, но не единственным примером отчаянной, ввиду ее очевидной уже проигрышности, борьбы правящего класса за информационные ресурсы является современная война с «пиратством»^[55].

Средства удержания контроля

Мораль и табу

При любом общественном строе правящий класс предпринимал меры для расширения влияния своего орудия эксплуатации, а также старался упрочить контроль над этим орудием:

● В рабовладельческом обществе вопрос привлечения новых рабов решался набегами на соседей;

● В феодальном обществе была эра великих географических открытий;

● При капитализме была промышленная революция и роботизация;

● При информизме — информатизация и компьютеризация.

Мы живем в информационном обществе, и информационные технологии — инструмент, нужный правящему классу. Никто бы не осаждал Трою, никто бы не посылал Колумба в Америку, никто бы не платил денег Томасу Эдисону, если бы это было не выгодно власть имущим. Информатизация современного общества — расширение сферы влияния правящего класса. Информатизация в нынешнем виде — процесс односторонний. Государство и корпорации знают о нас всё больше и больше. Мы же знаем о них очень мало. Более того, часто мы знаем друг о друге гораздо меньше, чем знают о каждом из нас спецслужбы или Facebook. Одно из главных препятствий к такому знанию для нас — понятие «тайны личной жизни» или приватности.

Представление о ценности личной информации, которая заставляет людей быть сторонниками защиты приватности и недопущения передачи личной информации соседям, поддерживается естественно, в силу общественного характера^[19] или искусственно, кем-то, кто монополизирует свое право на такую информацию. То есть подслушивать телефонные переговоры нельзя, но спецслужбам можно, вроде бы в целях обеспечения безопасности.

Перенос тех или иных вещей в разряд табу — наиболее удобное средство контроля общества, в том числе современного^[56]. Табуировать лучше всего наиболее базовые, жизненно необходимые вещи: еда, испражнения, секс^[57]. Дыхание табуировать сложнее, как и сердцебиение, по понятным причинам. Хотя и в дыхании есть табу: например, неприлично зевать в обществе. А ряд религиозных культов и медитативных учений практикует регламентируемое, осознанное дыхание. Дыхание на счет или дыхание определенным образом. Право на знание — одно из фундаментальных прав человека. Настолько фундаментальных, что о нем не написано ни в одной конституции. Точно также, ввиду их очевидности, не пишут про права на отправление естественных надобностей. И это право также можно табуировать.

В основе табуирования раскрытия личной информации лежат рациональные мотивы. Ведь даже самый нелепый и архаичный ритуал или предрассудок всегда является отголоском когда-то функциональных моделей поведения. У каждого человека есть неотъемлемое право хранить секреты. Своя, неприкосновенная информационная территория, на которую нет входа чужакам. Где проходит граница этой территории? Ответ всегда субъективен. Это зависит и от профессии, и от положения в обществе, и от самого общества, и от характера человека. Когда территория приватности растет или уменьшается, где-то становится хуже, а где-то лучше. В крайних точках минусов явно больше, чем плюсов. Если территория равна нулю — человек гол и беззащитен как лабораторная крыса в пронумерованной клетке. Если покрыть тайной абсолютно всё — человек бесконечно одинок и почти все блага современной цивилизации ему недоступны. Где-то между этими полюсами есть оптимум. Наиболее выгодная с точки зрения комфорта и безопасности точка.

Зачем мы защищаем свою территорию? Что заставляет нас чувствовать дискомфорт, когда наши тайны раскрываются? Мы боимся, что другие причинят нам ущерб, зная наши секреты. Украдут, засмеют, ударят туда, где больнее всего. Если нет возможности причинить ущерб — нет смысла хранить тайну. Если ты живешь в государстве с низким уровнем преступности и коррупции и простыми умеренными налогами, то нет смысла тратить усилия на сокрытие своих доходов. Если ты живешь среди людей, которым наплевать на твои религиозные убеждения или сексуальные предпочтения, то тебе нет смысла «для вида» ходить (или не ходить) в церковь и старательно демонстрировать «высокую мораль». Если в твоей стране результаты всех выборов не известны заранее, и журналисты, публикующие злобные пасквили и придирчивые расследования о президентах и министрах, все как один живы, здоровы и гуляют на свободе, то тебе нет смысла скрывать своё невысокое мнение об интеллекте и нравственности нынешнего правительства.