На следующий день подошли вечером к Малому Уругудею. Там стояли москвичи. Сдержанное "здрасьте" , носы в сторону. Когда мы сказали о ГКЧП они переменилиь. Это называется - "шухер!" Засуетились, начали лихорадочно собираться, - будто они смогут что-то изменить там. В тот вечер Гриня начал разводить свой костер. Чтобы не гоняли от пищевого костра, разводил свой и к нему перебирались все остальные.
Утром они встали раньше нас и укатили. На 87 пороге посредине камень и справа проход меньше ширины ката. Пришлось Гриню катить над камешком. Подкинуло его! Буквально над головой у меня был. Девчата залетели вправо и тащились вдоль берега - у Светки весло застряло в трещине в скале. Потом Юра Злотников бегал за ним. Постепенно речка становилась все сильнее и девчата стали заваливаться на плохих ремнях. Во избежание неприятностей пришлось останавливаться и приводить все в порядок. На подходе к Хангарулу пошел дождь. Там стали на дневку, место прекрасное. Рыбы наловили прорву. Вода поднималась на глазах - к утру добавились 2 м. Сбегали к порогу Шурик. В первый день он смотрелся как в 1980 году, но после подьема воды превратился в дурдом. Порог Хангарульский тоже был чудненький. Его мы прошли, а в Шурик не полезли. После него были только залитые пороги на которых валы были "ВО!" Постепенно толпа обнаглела и стала лезть в валы. Гриня все предлагал - давай в ту бочку, и вон в ту. В конце концов влетели мы так, что я загнулся совсем под днище, чтобы не лечь. Нет, хватит! Причем влетели после того, как на наших глазах в бочаре жевало четверку Черноусова.
В конце маршрута была жуткая гребля против ветра и дождя по самому Иркуту. Быстренько поставили тент и под дождем ужинали кашей и творогом сублимированным. Правда он был какой-то вязкий. Оказалось, что Светка в него вместо сухого молока муку сыпанула. Съели. Потом в поселке ее принимали за бурятку и продавали товары "только для местных" .
Перед отъездом домой проехали по старой Байкальской дороге.
