Река вечности - [39]

– А у тебя есть другое мнение?

С минуту девушка думала, как ему ответить, осознавая, что он прав. Она почувствовала какую-то тяжесть в груди и комок в горле, который мешал ей говорить.

– Да, – хрипло проговорила она. – Я не права, так быстро осудив их. Теперь мне это понятно. И не потому, что они мои братья, а потому, что мама учила меня с уважением и вниманием относиться к людям, даже если они и не заслуживают этого. Мне не понравилось, как говорила обо мне Белинда. – Голос Мерси окреп. – Не хочу, чтобы меня жалели.

– Ты там тоже была. Почему же ты сама не сказала ей это?

– Не сказала?! – Она посмотрела ему в глаза и моргнула. – У вас же был личный разговор.

– Ничего личного с моей стороны. Ты убежала сразу же, как только услышала что-то неприятное. Следующий раз оставайся и сама говори, что тебе заблагорассудится.

– Ради Бога! Что я должна .была делать! Схватить ее за волосы? Я так и хотела.

Он пожал плечами и ухмыльнулся, посмотрев на нее долгим взглядом, от которого Мерси покраснела. Совершенно неожиданно ее выручили подошедшие Берни и Ленни.

– Ленни, – позвала Мерси, когда братья расположились под хурмой, – у нас много еды. Идите к нам.

– Мы не голодны.

– Не может быть. Здесь так много еды, что хватит на всех.

– Мы ничего не хотим. Мы не бродяги. – Берни снял шляпу и засунул за ленту перо голубой сойки. Без шляпы его волосы напоминали стог сена.

– Боже мой, я же сама предлагаю вам пищу. Это не попрошайничество.

– Это его пища, да?

– Ну и что, какая разница?

– Он плохо к нам относится. Мы подстрелим себе на ужин какую-нибудь птицу.

Мерси раздраженно посмотрела на них. Взяв хлеб и курятину, она уже было собралась встать на ноги, как рука Даниэля остановила ее.

– Эти парни слишком упрямы. Оставь их.

– Но у нас... так много.

– Ты слышала, что я сказал, Мерси? Сядь.

– Я не люблю, когда выбрасывают продукты.

– Я тоже. Ешь, нам пора ехать. До переправы осталось несколько миль. Я поеду немного вперед, нужно убедиться, что мы на верном пути. В двадцати милях к югу от Нью Хармони есть харчевня, где мы можем переночевать. Мы должны добраться туда до полуночи.

Мерси села и принялась за еду. Даниэль пил воду, поглядывая на нее. Девушке было больно. Белинда жестока к ней, и Даниэль сказал об этом, когда Мерси не могла ничего расслышать. Но он не всегда сможет быть рядом, поэтому Мерси сама должна уметь постоять за себя. Ему не понравилось, что она убежала и не защитила себя. Молодой человек ждал, что она вернется и прикажет Белинде закрыть рот.

– Ты жалеешь, что поехал со мной? – спросила Мерси, быстро отвернувшись, чтобы он не успел разглядеть выражение ее глаз. Она завернула остатки хлеба в салфетку и положила его в корзину.

– Нет.

– Мои поступки вовсе не радуют тебя.

– Оставь эту гордость Бакстерам, Мерси. Они и так меня еле терпят. Пускай привыкнут ко мне. Ты пригласила их поесть с нами, а они отказались. Либо братья примут нас, либо будут продолжать относиться к нам враждебно. Это их дело.

– А Белинда? Даниэль резко встал.

– Нам надо в путь. Ты хочешь еще попить?

– Нет, спасибо.

– Тогда я уберу кувшин в фургон.

Мерси встряхнула шаль и накинула ее на плечи. Ей было непонятно поведение Даниэля. Остаться, чтобы защитить себя от нападок Белинды означало превратиться в посмешище в его глазах и ему самому было бы неудобно.

Было ясно, что ему нравится мальчик Белинды. Поэтому он и остановился около ее фермы, чтобы угостить мальчишку конфетами. А еще оставил деньги Майку, чтобы и тот дал Хомеру конфет.

Даниэль, очевидно, вспомнил, что в детстве и сам искал мужского общества. В голове Мерси вертелось много вопросов, но они оставались без ответов.

Зельда уже была запряжена, а Даниэль стоял рядом, намереваясь помочь Мерси забраться на сидение фургона. Не глядя на него, девушка протянула руку. Его рука показалась ей сейчас теплее и сильнее. Мерси уже по-иному думала о Даниэле. Ее мысли совсем запутались. Она поставила ногу на спицу колеса, приподнимаясь, чтобы залезть на сидение, и не удержавшись, с криком сорвалась вниз.

– Ой! – только и успела произнести Мерси, размахивая руками и пытаясь удержать равновесие.

Даниэль поймал падающую девушку. То ли от неудобного положения, то ли от неожиданности, но он покачнулся и сделал несколько шагов назад. Восстановив равновесие, Даниэль так и остался стоять с Мерси на руках. Неожиданно она громко рассмеялась. Как во сне, он увидел ее сверкающие небесно-голубые глаза, пронзившие ему сердце. В какой-то непонятной истоме услышал ее смех. Ее лицо было совсем рядом. Даниэль чувствовал аромат ее девичьего тела. – Христос! Это была она, его женщина. Ему хотелось держать ее вечно, целовать, любить.

– Тебе бы не было так смешно, если бы шлепнулась, – сказал он, удивляясь возникшей у него мысли: а были ли у влюбленных мужчин когда-нибудь такие проблемы, как у него?

– Ты не держал меня на руках с тех пор, как я уронила в реку туфлю, и тебе пришлось нести меня домой. Мне было десять или одиннадцать лет, но это не помешало возомнить, что я леди. Ты ворчал всю дорогу.

Она опустила ресницы, а потом приподняла их, открывая озорные, смеющиеся глаза.