Река вечности - [100]

– Хочу сказать тебе еще кое-что, любовь моя. Вчера сюда приходила мать Белинды, и я объяснила ей, что ты больше не являешься подходящим женихом для ее дочери. Я попросила передать привет Белинде и приглашение навестить нас, как только поправишься и мы переедем на нашу ферму.

– Опять возвращаемся к этому? – усмехнулся Даниэль, его глаза излучали тепло.

– Нет, не возвращаемся. Закончились твои беззаботные денечки. Ты женатый человек, и у тебя очень ревнивая жена. А теперь марш в постель, пока я не треснула по больной ноге.

– Какая у меня придирчивая и злая жена, – произнес Даниэль, не глядя на Мерси. – Мама знает, как ты тут со мной обращаешься?

– Они с Элеонорой наверху рассматривают детскую одежду Мари Элизабет. Элеонора собиралась подождать, пока приедет Гевин, чтобы сообщить нам новость, но случайно оговорилась, и мама выпытала у нее все остальное. Я надеюсь, что нам с тобой не придется ждать десять лет, чтобы увеличить нашу семью.

– Я свою часть работы исправно делаю, – невинно произнес Даниэль, – и буду трудиться день и ночь. Убери эту миску отсюда и поцелуй меня.

Мерси наклонилась к нему. Он обнял ее и не отпускал, когда она попыталась освободиться после легкого поцелуя.

– Гмм... ты такая вкусная...

Мерси потерлась носом о нос Даниэля.

– Я люблю тебя, – произнесла она едва слышно.

– И я люблю тебя и хочу, чтобы ты сейчас была со мной в постели! – шепнул он в ответ. Его рука потянулась к пуговицам на платье Мерси. Она погладил его по щеке и спрятала свою руку под большой ладонью мужа.

– Теперь я вижу, что тебе уже гораздо лучше, если ты думаешь об этом. – Она выпрямилась и посмотрела на него яркими, сияющими глазами. – Ты свет и любовь моей жизни, Даниэль Фелпс, но веди себя прилично.

– Милая, как трудно удержаться, когда ты наклоняешься надо мной и твоя очаровательная грудь...

– Как крепко в твоей голове засела мысль, что последние несколько дней ты единственный мужчина в доме! Мы тебя совсем избаловали – мама, я, Тенеси и Элеонора, не говоря уж о Минни, ты для нее вообще пуп земли.

– Меня все очень любят, – заключил он.

– Завтра или послезавтра, когда приедет папа, тебе придется поделиться с ним нашей заботой: ты должен привыкнуть к этой мысли, – сказала она строгим, менторским тоном.

– Но ваше внимание, миссис Фелпс, я ни с кем делить не намерен! – он провел рукой по ее спине. Его глаза дразнили. – У мужа есть особые права. Ты обещала Брату Фарли повиноваться мне. Поэтому поцелуй меня еще раз.

– Ложись и отдыхай. – Мерси скорчили ему рожицу. – Если ты будешь вести себя хорошо, мы позволим тебе подняться и съесть ужин, сидя на кровати.

– А ты что собираешься делать?

– Сейчас отнесу эту миску на кухню, а потом пойду во двор и сниму сухое белье. А что я буду делать после – не знаю, но сюда заходить не буду, так что отдыхай.

Мерси взяла миску, бритву и полотенце.

– Интересно, Белинда тоже относилась бы ко мне так плохо?

– Ты об этом никогда не узнаешь, не так ли? – в тон ему ответила Мерси, ехидно усмехнувшись.

Улыбаясь, она вышла из комнаты. На сердце былс легко. Даниэлю становилась лучше, он поправлялся. Когда она укладывала его ногу на подушку, он даже не поморщился. Уходя из комнаты, Мерси заметила его ласковый взгляд. О, как она любила этого человека!

* * *

Утро было солнечным и ярким, но сразу после обеда с запада потянули тучи, а к вечеру уже засверкали молнии.

Ветер крепчал. Белье развевалось в разные стороны, когда Мерси снимала его с веревки. Она зарылась в рубашку Даниэля и счастливо рассмеялась, вспомнив свое дурачество. Еще девчонкой ей приходилось снимать с веревки его рубашки, тогда она всегда ворчала и ругалась.

– Мяу! – услышала крик кота Мерси.

– Мяу! – Дрозд сидел у дверей в сарай. Он уже не был таким толстым и лоснящимся, как в день их отъезда в Кентукки. Кот стал худым, а его главное достоинство – длинный пушистый хвост – ободранным. – Мяу! – еще раз повторил он, но не сделал ни малейшей попытки подойти к ней.

– Дрозд! Что с тобой произошло? Ты выглядишь еле живым. – Мерси пошла к нему с бельем в руках. – О, дорогой! Я пойду отнесу все это в дом. Побудь здесь, я сейчас вернусь. Она говорила с котом так, будто он понимал ее слова. Кот облизнулся и уставился на нее круглыми янтарными глазами.

Мерси быстро вбежала в дом, бросила белье на кухонный стол, взяла несколько кусочков хлеба и направилась к двери.

– Что ты хочешь, детка? – спросила ее Минни.

– Я принесла белье. Пойду покормлю кота Мари Элизабет. Он еле живой и ему, кажется, досталось от кого-то.

– Дождь собирается. Ты можешь промокнуть и заболеть.

– Я не промокну. А если дождик меня и намочит, то не растаю. – Мерси улыбнулась, выходя из кухни.

Минни с ее сбивчивой речью и трогательной заботой занимала в их жизни все большее место.

– Послушай меня и приходи, как только начнется дождь, – крикнула Минни и запела свою песенку.

– Хорошая новость! Колесница едет. Хорошая новость! Колесница едет... – Минни всегда пела, когда работала.

Ветер становился все сильнее и закручивал юбки Мерси вокруг ее ног, когда она бежала к сараю, где последний раз видела кота. Дрозда нигде не было, но он не мог далеко уйти за такое короткое время.