Река твоих отцов - [33]
Затем начинался обряд над убитым зверем. Охотник, пустивший копье, снимал с себя ремень, затягивал им шею зверя и привязывал к молодой елочке, заранее обвитой инао — стружками. Потом по очереди срезали с этой елочки по ветке и зажигали ее.
Пока синий пахучий дым клубился над тушей зверя, охотники несколько минут стояли молча, с нарочитым равнодушием поглядывая на свою жертву. Даже выколов медведю глаза — так полагалось по обряду, — орочи делали вид, что это не они, а какая-то невидимая птица слетела с высокого дерева и выклевала у зверя глаза. Чтобы мапа в это поверил, орочи начинали свистеть по-птичьему, и часто бывало, что на их пронзительный свист и впрямь слетались с деревьев птицы.
После этого приступали к обряду свежевания.
Медведя брали за ноги, поворачивали на спину, клали поперек брюха четыре палочки — «застежки». Разрезав острыми ножами палочки, как бы «отмыкали застежки». Затем по прямой линии вспарывали шкуру и сдирали ее, оставляя только на голове и передних лапах.
Священное мясо медведя ели только мужчины, женщинам давать его было запрещено. Не кормили им и ездовых собак. Варить мясо уходили в более глухое место, густо заросшее кустарником.
Когда мясо было готово, его вынимали из котла и в кипящую воду бросали медвежью голову. В костер подкладывали побольше хвои, чтобы ветер как можно дальше распространял пахучий дым.
Голова варилась долго, пока мясо не отделялось от костей. Вынутый из котла череп украшали стружками и подвешивали на дереве с обрубленной вершиной.
Кости медведя сохранялись как реликвии.
Связки одинаково подобранных косточек охотники приносили в стойбище, дарили женщинам. Эти амулеты многие годы хранились в юртах и переходили по наследству женщинам рода.
Долгие годы хранила Анна Васильевна Акунка ожерелье из медвежьих косточек. Теперь оно у кого-то из ее прапраправнучек, а у кого именно — не может вспомнить.
— Да, было дело, — вздыхает бабушка, собрав на лбу глубокие темные морщины. — Нынче, однако, получше праздники есть! — И только теперь заметив, что на полу сидят ребятишки, говорит им: — А вам, дети, я сказку расскажу. Много я разных сказок помню.
Она выколачивает пепел из трубки, снова набивает ее табаком из кожаного кисета, закуривает.
— Почему у бурундука на спине черные полоски? А вот почему. Давно когда-то бурундук и медведь очень дружили, в гости часто ходили друг к другу. Однажды захотелось им узнать, как солнышко всходит. Долго спорили, кому из них первому увидеть восход, и решили так: бурундук сядет мордой к заходу, а медведь — к восходу солнца. Вот сели они друг к другу спинами, ждут, глядят на небо. Только лучи солнца осветили вершины сопок, бурундук как закричит: «Я первым увидел восход! Я первым!» Медведю стыдно стало, что маленький бурундучок раньше его увидел солнце, рассердился на приятеля да как царапнет его когтями по спине! Так с тех пор и остались на спине у бурундука пять черных полосок.
— Атана, еще расскажи сказку! — просят дети. — Расскажи, почему у зайца и у медведя маленький хвост, а у лисицы — большой.
— Ладно, я знаю почему, — отвечает бабушка, посасывая трубку. — Тоже давно когда-то дело это было. Хозяин тайги раздавал всем зверям хвосты. Узнали об этом звери, поскакали к нему. Лиса, медведь и заяц бежали вместе. В дороге лиса решила обмануть медведя и зайца. Она и говорит им: «Вы, приятели, полакомьтесь малиной, вон за той сопкой малины тьма! А я пойду раздобуду какую-нибудь птичку на обед: дорога долгая — подкрепиться надо». Поверили заяц и медведь хитрой лисе. Заяц, верно, малины не ел, но остаться один побоялся и пошел вслед за медведем в малинник. Пока медведь лакомился сладкой ягодой, а заяц ожидал его, лиса быстро побежала к хозяину тайги и получила самый большой хвост. Когда же пришли медведь с зайцем, то у хозяина тайги остался всего один хвост. Ничего не оставалось, как разорвать этот хвост пополам. Одну часть хозяин тайги медведю дал, вторую — зайцу. Вот почему у лисы длинный хвост, а у медведя и зайца хвосты совсем короткие.
— Атана, еще расскажи! — опять просят дети, ничуть не смущаясь тем, что мы с Николаем Павловичем стоим у дверей и тоже слушаем.
Бабушка милостиво соглашается рассказать еще одну, последнюю сказку.
— Однажды пришла ворона в гости к выдре. Та угощать ее стала. Налила воды в большой котел, поставила его на огонь. Только вода нагрелась, — нырнула выдра в котел. Стоит ворона, глядит в воду и понять не может, куда хозяйка девалась. Вдруг выдра вынырнула, да не одна, а с большим — большим тайменем. Рыбу выдра оставила в котле, сама выскочила и села возле гостьи. А когда таймень сварился, хозяйка угощать стала ворону. Назавтра ворона позвала выдру в гости. Когда подружка явилась, ворона тоже налила воды в котел, повесила его над костром. Только вода закипать стала, ворона, как делала вчера выдра, нырнула в котел, а из котла уже не вынырнула. Сварилась там. Вот так и закончилась старая дружба между вороной и выдрой.
— Глупая ворона, верно? — говорит одна из девочек. — Выдра всегда в воде живет, ей нырять можно, а вороне разве можно? Вот глупая птица!
