Река слез - [37]
Когда я уходила, работники учреждения смотрели на меня с любопытством, раздумывая, кто я такая. Наверное, думали, что я богатая иностранка, которая не знает, на что потратить деньги. Прийти на помощь другим, особенно этим отверженным, опозоренным женщинам, казалось чем-то неестественным.
Но разве ислам не учит нас прямо противоположному, а именно помогать несчастным — женщинам, вдовам, отверженным и обездоленным? Равно как и сиротам. Сегодня все происходит так, словно у общества ампутировали сочувствие, а вместо него пришили эгоизм. Мужчины нее решают, а чтобы успокоить совесть, ссылаются на религию, якобы диктующую им порой жестокие поступки.
Другими словами, они нанимают Бога в качестве ответственного за их собственный эгоизм, беззаботность и жестокость.
Голова гудела, я чувствовала настоятельную потребность принять ванну и отдохнуть. На улицу я вышла, не оборачиваясь. Такси, на котором я приехала, все еще стояло напротив. Я забралась на сиденье. Вид оживленных базаров и шумных улиц немного привел меня в чувство.
— Как прошел ваш визит? — справился водитель, глядя на меня в зеркало заднего вида.
— Спасибо, хорошо. Кстати, а где я могла бы купить недорого тридцать одеял?
— Хотите согреть всю страну? — спросил он со смешком.
— Вы знаете, сколько это могло бы стоить?
— Довольно много. Здесь все стоит дорого. Три или четыре тысячи фунтов[10], наверное.
Едва оказавшись в Египте, я уже начала ощущать нехватку денег. Сделав эту покупку, я не смогу потратить на себя ни единого гроша.
Понятно, что, пройдя через многочисленные трудности, я научилась экономить и даже стала виртуозом выживания. «Делай то, что нужно сегодня, а завтра будет новый день» — таков был мой девиз. Я верила в провидение и знала, что Господь не оставит меня. Моя единственная проблема состояла в том, что я забывала об опасности, когда меня звали па помощь.
Надо полагать, что я стала упрямее, потому что больше не обращала внимания на доводы разума, а слушала только свое сердце.
Торги с сатаной
Вернувшись в пансион, я медленно поднялась по ступенькам. Я так была расстроена увиденным, что даже не навестила Ганию, чтобы передать ей привет от сестры. Я договорилась с таксистом, чтобы на следующий день он заехал за мной и отвез меня в торговый центр, где можно будет выбрать одеяла. А по пути я собиралась повидать Ганию.
Лежа на кровати, я, чтобы отвлечься от всяких идей, то и дело приходящих мне в гол оку, представляла своих сыновей в компании с отцом, развлекающимися на пляже или общающимися с бабушкой и дедушкой, родителями Хусейна. Они открывали для себя новый мир, который, как-никак, составлял часть их культурного наследия.
Я очень по ним скучала. Мои старшие девочки тоже, должно быть, скучали по мне. Мы редко разлучались. Но в Монреале было еще очень рано, чтобы им звонить. Ощутив приступ тоски, я гадала, чем они там занимаются без меня.
Яркие образы детей, наполнившие меня нежностью, были мне ниспосланы свыше, наверное, специально, чтобы я отвлеклась от мыслей об этих потерянных женщинах с такими печальными лицами и их голодных детях.
Надо было найти способ, как хотя бы немного им помочь. Несмотря на недостаток денег, я не должна была сидеть сложа руки. Кто знает, может, именно мои усилия заставят их иначе посмотреть на свою жизнь, открыть для себя новый путь, по которому они смогут идти с достоинством.
Это занятие полностью поглотило меня. Само собой разумеется, все мои планы по осмотру достопримечательностей развеялись, словно дым. Единственное, что я смогла позволить себе, — это трехчасовая прогулка на фелюге по Нилу ночью, в один из первых дней моего пребывания в Египте.
Эта была не прогулка, а песня, которая заставила меня по-другому взглянуть на Египет, увидеть его шарм, о чем я грезила раньше. Каким прекрасным, каким волшебным был Нил под звездным небом! В темных водах реки отражались огни ночного города. Мне казалось, что я вишу в пространстве. Представьте себе, что вы знакомитесь с кем-то в баре или на дискотеке, когда тусклое освещение не позволяет рассмотреть всех деталей, которые на следующий день откроются вам при дневном свете. Так и эта ночь спрятала от меня грязно-серый городской пейзаж и нищету. Я поняла, что Каир — это двуликий город, его ночной облик сильно отличался от того облика, который он принимал днем.
Не было ничего странного в том, что меня больше интересовала жизнь моих современниц, а не музеи и памятники архитектуры. Устроившись на террасе кафе, я могла часами наблюдать за женщинами, которые торговали на улицах.
Во время своего первого посещения Египта я так нигде и не побывала дальше Каира, занявшись разработкой вариантов реализации своего проекта.
Свободных денег, которые можно было потратить немедленно, у меня не было, но я могла позвонить своему издателю и попросить аванс за использование моих авторских прав. Во-вторых, зная чувствительность и великодушие моей старшей дочери Норы, я была уверена, что она тоже не упустит случая прийти на помощь обездоленным. Моя дочь относится к тем немногим людям, которые просто не могут не помогать другим.
