Река слез - [31]

— Вы слишком молоды, чтобы думать о смерти. У вас еще все впереди. Женщины только-только расцветают в таком возрасте.

Она рассмеялась, а потом сказала, что жизнь, которую она ведет, трудна и унизительна, поэтому она не боится смерти, считая ее избавлением.

Очень скоро я узнала, что в этой стране женщина, достигнув тридцати лет, уже считается пожилой, и мужчины не обращают на нее внимания, а проверяют свои способности соблазнителей на молодых и свежих. Старые жены не выдерживают конкуренции и вынуждены мириться с таким положением вещей. Считается, что женщине повезло, если муж не разводится с ней, Но если жена будет протестовать, муж запросто может указать ей на дверь.

Я смотрела на женщин с покрывалами на головах, а они смотрели на меня; черная ткань скрывала не только их лица, красивые или обычные, но и их души, делая женщин загадочными. Очень хотелось спросить, о чем мечтают они и в чем нуждаются? Как я могу им помочь? Отсутствие средств в моем распоряжении вызывало во мне невыносимое чувство беспомощности. Да и имела ли я право вмешиваться в их жизнь?

Я вспомнила, что, когда я также была лишена всего, мне хотелось, чтобы какая-нибудь женщина подошла ко мне и предложила свою помощь. Чтобы благодаря ее помощи я и мои дети оказались очень далеко от мира безумных людей. Я бы тогда охотно отдала половину своей жизни за такую встречу на дороге скитаний и безысходности.

Но жизнь скупа на такие чудеса; это не телевизионный сериал, как мне часто любила повторять мать.

«Очнись, Самия. Так устроен мир. Ты спаслась, и ладно. Но всех все равно не спасешь».

Таксист продолжал разговаривать сам с собой. Я уже давно перестала следить за тем, что он говорит.

— Вы кажетесь рассеянной, госпожа.

— Я слушаю вас, но одновременно рассматриваю ваши столь оживленные улицы.

— Красивая страна, правда? — спросил он, ища в моем взгляде одобрение.

— Очень. Я смотрю на людей, в особенности на женщин…

— А что на них смотреть? Они не такие, как вы.

— Вот как?

— Не такие красивые, как вы, не склонны к размышлениям.

— Все женщины красивые, господин таксист. Но на их плечи ложится слишком много забот. Они все время что-то делают. В таких условиях трудно стать философом.

— Здесь, дорогая госпожа, все по-другому, не так, как у вас. Наши женщины занимаются только домом, чтобы мужья были ими довольны. Вы думаете, я позволил бы своей жене ходить такой накрашенной, как вы, и с такой прической? Никогда в жизни!

— Вы хотите сказать, что я веду себя неправильно?

— Что вы! Вовсе нет! Просто каждая страна имеет свои традиции. Своих женщин мы прячем, а сами посматриваем на чужих.

Он снова раскатисто рассмеялся. Это уж слишком! Моему терпению пришел конец. Поскорей бы выйти из этого проклятого такси и не видеть больше его водителя!

Когда мы прибыли на место, таксист помог мне занести багаж, пытаясь скрыть свое недовольство этим. Я была уставшей и хотела в тот момент только одного — выспаться. Из дверей пансиона мне навстречу вышли мужчина и женщина почтенного возраста.

— Добро пожаловать, госпожа, — произнесли они по очереди, пожимая мне руку.

— Спасибо за ваше радушие. Вы владельцы пансиона?

— Мы только портье, госпожа. Хозяйка — госпожа Мона. Мы проводим вас к ней.

Мужчина взял мой чемодан и одним махом поднял его на плечо.

— Не делайте этого. Он слишком тяжелый.

— Не беспокойтесь, госпожа. Я привык.

Женщина помогла мне нести сумку, набитую разными вещицами, купленными в бутике дьюти-фри в Монреальском аэропорту.

По понятиям этих людей, светская женщина не должна ни носить вещи, ни утруждать себя чем-либо подобным. В этой стране поведение людей, манера одеваться больше подчеркивают их социальное положение, чем в Монреале. Большинство жителей бедны и из кожи вон лезут, чтобы получить даже скромные чаевые. Пока мы поднимались, женщина что-то сказала подростку, выглянувшему из маленькой дверцы под лестницей. Я поняла, что вся их семья живет в этой каморке. Нам навстречу вышла хозяйка и воскликнула:

— Здравствуйте! Вы Самия! Добро пожаловать!

Женщина была маленького роста, носила белую косынку и круглые очки, свидетельствующие о ее принадлежности к среднему классу. Говорила она очень быстро. Утомленная дорогой, я едва улавливала смысл сказанного.

— Вот ключи. Чувствуйте себя как дома. Если вам что-то понадобится, дядюшка Мухаммед и его жена к вашим услугам. Они сделают все, чтобы вам услужить.

Как выяснилось, они по моему поручению должны были ходить в бакалейную лавку, носить мое белье в прачечную и делать уборку. Достаточно было только позвонить, как слуги оказывались в моем распоряжении, и от этой мысли мне становилось неловко.

Я понимала, что, прислуживая мне, они рассчитывали немного пополнить свой бюджет, так как жизнь не предоставила им другой возможности заработать. Как бы то ни было, я с чистой совестью давала им чаевые.

Сразу же, забыв, что голодна, я бросилась на большую кровать. Перед тем как погрузиться в сон, я все же ощутила удовольствие от пока кратковременного знакомства с этим легендарным городом.

Когда еда — роскошь

Ранним утром крики играющих во дворе детей вырвали меня из объятий сна. Оглядевшись по сторонам, я не поверила своим глазам: я, Самия, одна в этом прекрасном и не похожем ни на что в мире городе, далеко от своих близких.