Рек и Рея на линкоре - [4]
После вкусной каши, которой я накормил волчат, они забрались под орудийную двенадцатидюймовую башню, улеглись там и оттуда стали наблюдать за проходящими мимо людьми.
Июньское солнце ласково светило с безоблачного неба и нагревало стальные броневые плиты башни. Волчата свернулись клубочками и заснули. Только вечером они вылезли из своего укрытия и отправились на прогулку.
Зверята быстро привыкли к палубной жизни, и даже шум сотен топающих и бегущих ног их не тревожил. Но когда началась большая утренняя приборка и по палубам побежали веселые бурлящие ручьи, они струхнули и бросились поспешно вниз по трапу. Услышав шум в коридоре, я открыл дверь, и в каюту ввалились перепуганные и мокрые зверьки. Но прошло несколько дней, и они уже не боялись хлещущих из растянутых шлангов потоков воды. Зверята бегали по мокрой палубе и играли. Особенно нравилось им вцепляться в длинные космы швабр и на них кататься под дружный смех матросов.
Однажды, когда я дежурил по кораблю, ко мне подошел Кротов.
— Удивительно, господин мичман, какие памятливые эти волки! До сих пор меня помнят и часто наведываются ко мне в кубрик. А недавно стали мы бороться с Петровым, так они на него набросились — еле их удержал! Неделя прошла, а они все на него скалятся. Чуть подойдет ко мне — они рычат. Петров сахаром их задабривал и мясо из камбуза таскал — никакого толку! Сахар съедят, а потом все равно зубы скалят...
Я и сам удивлялся памяти своих питомцев. Много времени уже прошло с тех пор, как они покинули каюту и выглядывали в иллюминатор. А на днях они спустились на срез кормовой палубы и сразу вспомнили — стали тянуться к иллюминатору, прыгать, словно хотели вновь попасть в каюту, где провели первые дни неволи.
— Они отлично понимают, как кто к ним относится, — продолжал Кротов. — Кок погрозил им как-то поварешкой, так теперь они и близко к нему не подходят. А он им и мясо и косточки подкидывает — все равно не признают его! Очень памятливый народ!
Единственно к чему не смогли привыкнуть волки — это к пушечным выстрелам, когда корабль выходил в море для учебных стрельб.
После первого же залпа они бросались к люкам, кубарем скатывались по трапам и прятались в жилой палубе. Стрельба заканчивалась, корабль возвращался на рейд, а волчата долго еще отсиживались в укромных уголках корабля и не показывались.
Матросы и офицеры прекрасно знали, какие странные собаки появились на корабле. Не знал этого только командир, да ему и некогда было этим интересоваться — забот у него и так хватало. Временное правительство отдавало приказы, а Центробалт, выборная флотская организация, их отменял. Так же случалось и на корабле. Командир отдаст распоряжение, а судовой комитет подумает и... застопорит!
Было от чего прийти в отчаяние.
Моя каюта находилась на юте, недалеко от командирской кают-компании. Как-то утром я услышал сердитый крик командира:
— Вахтенный! Позовите ко мне мичмана Фрейберга! — По коридору дробью рассыпались торопливые шаги, и в дверь каюты постучали.
— Господин мичман! Командир вас зовет! — поспешно доложил вахтенный матрос.
Я выскочил и, еще не дойдя до командирского помещения, услышал возмущенный голос командира корабля.
— Уберите ваших собак! — закричал он, увидев меня. — Сидят и как волки зубами щелкают! Черт знает, что такое! Безобразие!
В кают-компании командира на мягких кожаных креслах сидели Рек и Рея, и когда рассерженный капитан первого ранга к ним приближался, щелкали зубами и делали страшные рожи.
— Вы что, мичман, нарочно их приучили на начальство бросаться? В первый раз вижу таких собак! Крокодилы какие-то, а не собаки!
— Никак нет, господин капитан первого ранга, это же щенята! Они вас испугались и со страху зубами щелкают. Посмотрите, какой у них испуганный вид! — поспешно сказал я.
— Что вы мне рассказываете! — сердито кричал командир. — Испугались! Они меня испугали, эти чертовы собаки! Прибежали, как к себе домой, забрались на кресла и еще зубы скалят! Уберите их, и чтобы больше это не повторялось! Все!
— Рек! Рея! Ко мне! — приказал я и удивился, когда увидел, как неохотно волчата сползли с кресел и покинули каюту.
«Нашли себе товарища для игр! — подумал я. — Хорошо еще, что командир не разобрался, что это за собаки!»
А через несколько дней командиру вновь пришлось подивиться талантам моих питомцев.
Он вышел на палубу, когда солнце погружалось в серые воды залива. Был штиль, и вода отливала серебром. И вдруг тишину вечера прорезали какие-то странные тоскливые звуки.
— У-у... о-о...а... о-у-у-у! — Эти звуки начинались с низких тонов, потом повышались и заканчивались каким-то рокочущим ревом.
— Вахтенный! — крикнул командир. — Это что еще за сирена? Совсем по-волчьи воет! Передайте старшине катера, чтобы немедленно заменил. Курам на смех такой сигнал!
— Никак нет, господин капитан первого ранга, это не сирена! Это Рея, наверное, по берегу соскучилась и затянула песню! — разъяснил подбежавший матрос.
— Что за Рея? Собака мичмана Фрейберга, что ли?
— Так точно! Собака! — с трудом сдерживая смех, подтвердил вахтенный.
А на следующий день я порадовался, что командир съехал на берег. После обеда я прогуливался по палубе, с тоской посматривая на скучное серое небо и свинцовую воду, как вдруг у второй башни раздался дикий вопль:
Евгений Николаевич Фрейберг, автор рассказов о боевых делах Волжской военной флотилии, сам участник описываемых им событий. Живо и интересно повествует он о героической борьбе красных моряков. Шестьдесят лет минуло с тех пор, но сегодняшним пионерам, наверно, интересно будет узнать об одной из замечательнейших глав истории гражданской войны, о подвигах их сверстников в те далёкие времена.
Далеко на севере, где кончаются леса и начинается тундра, живёт маленький эвенк Ваня. Родители зовут его Бойё-"товарищ", потому что Ваня сам так всех называет.
Художественные поиски молодого, но уже известного прозаика и драматурга Мати Унта привнесли в современную эстонскую прозу жанровое разнообразие, тонкий психологизм, лирическую интонацию. Произведения, составившие новую книгу писателя, посвящены нашему современнику и отмечены углубленно психологическим проникновением в его духовный мир. Герои книги различны по характерам, профессиям, возрасту, они размышляют над многими вопросами: о счастье, о долге человека перед человеком, о взаимоотношениях в семье, о радости творчества.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.