Реинкарнация - [649]

«— С организованной преступность, Вова, государству бороться бесполезно и, даже… Вредно! Потому, что она и, есть — часть государства… Это, как бороться со своей левой рукой, тянущейся „потеребить“ свой же писюн. Дело то, не в левой руке! И, даже не в „писюне“… Дело то, в твоих желаниях, Вова!

— …Да, я чё?! Я, ничё… Нет у меня никаких таких „желаний“, Палыч!

— Я про то, дурилка, что твои „желания“ не пропадут, даже если ты вообще — без рук и ног останешься!

— А, как же „цивилизованные“ страны? Там же, вроде, победили организованную преступность?

— А, ты посмотри на количество заключённых на тысячу душ населения у „флагмана“ цивилизованного мира, Володя! И, ты несколько удивишься: даже, от наших „тридцатых“, там совсем ненамного отстали…

Тут, опер сделал продолжительную паузу, задумавшись, потом продолжил:

— …Как раз потому, быть может, американские тюрьмы переполнены — что там боролись с организованной преступностью?!

— Как, так?!

Опер пожал плечами:

— Ты у любого „хозяина“ „зоны“ спроси: если у него рулят воры — по своему воровскому закону, то на „зоне“ полный порядок… Своеобразный, конечно, но порядок! Каждый зэка знает, что за каждый свой поступок — противоречащий воровскому понятию „справедливости“, он ответит по полной. Вполне возможно — что и, своей собственной косяковой задницей, со всеми отсюда вытекающими…

— …Как, только воров на зоне „побороли“, как тут же начинается полный беспредел: зеки друг у друга крысятничают — вплоть до пайки хлеба! Действует один закон — право сильного: любой отморозок — посильнее да по понаглее, может — ничем не рискуя, избить или даже, опустить простого мужика. По любому поводу, причём: из-за каких-то там, шмуток, или просто морда — там, не понравилась, или не так ответил… Докопаться и, до столба телеграфного — при желании, можно!

— А, для чего тогда нужна администрация колонии?

— Так ведь, к каждому зэку вертухая не приставишь! Это, как в армии — к каждому солдату не приставишь офицера: тот ушёл домой и, в казарме начинается своя жизнь… Несколько, отличающая от жизни по уставу. …Ты что, Вова? Не служил? Инвалид детства, что ли?!

— Да, нет! Слава Богу, не инвалид — служил Родине все положенные два года…

— Ну, а тогда что тупые вопросы задаёшь? Сам понимать должен! …Администрация, конечно, своё дело делает. Но, в результате, что? В результате порядка намного больше не становится, зато „ШИЗО“ переполняются… Причём, не всегда теми, кем надо. Короче: в любой среде, а в преступной — тем более, нужна саморегуляция!

— …„Зона“ — это, небольшая модель общества в целом. И, в обществе тоже — если саморегулятора нет, если государство „успешно“ борется с организованной преступностью и её „побеждает“ — то, на улицы выходят никем не контролируемые банды отморозков, наркоторговцев, толпы проституток и сексуальных маньяков — иже с ними, а тюрьмы переполняются заключёнными… Кстати, могу привести тебе примеры из отечественной истории: после Гражданской Войны, воровское сообщество России было сильно ослаблено и, проходу не стало от „жиганов[230]“. Мало того, в стране была просто „эпидемия“ хулиганства, да такая — что в Ленинграде, пришлось даже, вводить военное положение и комендантский час!»…

Прав Опер или не прав?

Я подумал, подумал и решил, что судить об этом не мне… Чтоб судить о этом, нужен человек — а лучше два или три, обладающие хотя бы таким же жизненным опытом в соответствующей сфере, а у меня его вообще нет.

Значит, что? Примем идею — высказанную профессионалом, за руководство к действию и, будем искать соответствующие кадры…

Во! …А, чё их искать, то?! Один из «кадров» — прямо сейчас, сам сюда придёт… Своими ножками притопает!

Естественно, с Крёстным я держался иначе чем со Шнягой — как с равным, по меньшей мере. Тем более, раз уж — задумка, у меня такая была! Встретил у дверей кабинета — как, очень дорогого гостя, довёл до стула, самолично усадил… По ходу, тот ещё был «под впечатлением»! То, что он приказал убить Главного, стало для меня делом второстепенным: убил — значит, было за что. Главного уже не вернёшь, а жить дальше как-то надо…

Итак, встретил, угостил остатками самогона, что не допил Беня… Потом, мы с Крёстным, наедине побеседовали.

Вернее, в самом начале «беседовал» один я! Первым делом, дал ему полный «расклад»: где мы, как мы, и кто я здесь… Что почём и, что к чему, короче. Не сразу поверил, конечно… Пришлось некоторые «доказательства» предъявлять и, даже сводить на крышу, посмотреть — уже начинающие проявляться в задребезжащем рассвете, окрестности Замка:

— Вот, полюбуйся, Крёстный…, — обвёл я руками окружающее пространство, — всё это — на сто вёрст вокруг — МОЁ!!!

— …Чё? В натуре, чё ли?! — удавленником, прохрипел тот, — а ты, Ряба, мне не чешешь по бездорожью[231]?

Похоже, начинает верить.

— В натуре, в натуре… Как, член на абажуре…

— …Ну и, делишки!

— Да! Вот, такие делишки у нас с тобой, Крёстный… «Дела» остались «там» — у прокурора. Как, я тебе уже пару раз цинковал, обратной дороги нет и, не будет! Надо, как-то приспосабливаться к местным реалиям, Крёстный! Есть, какие идеи?

В ответ, Крёстный разразился таким отборным матом — аж, шипеть перестал… И, так складно! Я пошарил руками в карманах: сотка — как всегда в таких нужных случаях, отсутствовала. Твою ж, мать!!! Я мог бы обогатить свой и, так — дюже богатый лексикон, по крайней мере, вдвое! Да, если издать отдельной книгой, то… Ну, да ладно… Что смогу — запомню.