Реинкарнация Тьмы - [22]

Все глубокомысленно помолчали. Потом я спросил о том, что меня удивило.

— Слушай, если тут давно уже идут беспорядки, почему я об этом ничего не знаю? Почему ничего нет в газетах, в докладах, в отчетах?

— Ну, они свой сор из избы выносить не будут ни за какие коврижки. Свобода слова она такая — работает только в одну сторону, нужную власти.

— Как будто, если власть сменится, что-то поменяется, — буркнул Григорий.

— Я уже давно избавился от таких наивных мечтаний, — грустно заметил Ян, — Самое смешное, что даже те, кто постоянно ратует за так называемую свободу слова, сами же сразу закидают тебя дерьмом, как только ты посмеешь высказать свою точку зрения, хоть в чем-то не совпадающую с ихней.

И опять затянулось молчание, все оказались слегка подавлены невеселыми перспективами. Разговор затих сам собой и вскоре компания начала разбредаться по спальням, отдыхать до утра.

Мне выделили вместительный диван на первом этаже, как раз неподалеку от стеклянной стены. Спать мне почти не хотелось, я сидел, наблюдая, как Сюзанна (или Эльвира, так и не запомнил) убирает остатки посуды с террасы.

Потом я остался один и стал смотреть на звезды. Ночь стояла темная, почти безлунная, созвездия на небе вырисовывались необычайно четко и ясно.

Странно, думал я, звезды светят уже тысячи, миллионы лет. Еще не было никого из ныне живущих людей, не было их дедов и прадедов, может быть вообще не было никаких людей, а эти звезды уже горели на небосводе. Пройдут еще тысячи лет — не станет нас, наших детей, внуков. Возможно, не будет Фрайберга, не будет Пруссии, не станет человечества. А созвездия практически не поменяют своего рисунка.

Не кажутся ли смешными на этом фоне все наши человеческие дрязги, конфликты, споры?

Мелькнувшая во дворе тень прервала мои мысли — я вздрогнул от неожиданности. Кто-то тихо вышел из дома и зашагал в сторону города.

Я встал, приоткрыл дверь и всмотрелся в удаляющуюся фигуру. Готов поклясться — это Ян! Он шел, осторожно шагая, проверяя дорогу перед собой, но все же довольно уверенно.

Какого черта? Куда слепой собрался один, ночью? На секунду я решил догнать его или хотя бы окликнуть, но постеснялся. А потом он уже скрылся от взгляда в ночной темноте.

Да и, собственно, какое мое дело? Он взрослый, опытный человек, и наверняка знает, что делает. И уж точно не пристало мне нянчиться с ним, следить за каждым шагом и утирать сопельки, как делают две его любимых экономки.

Приняв такое решение, я закрыл дверь, вернулся в постель, завернулся в тонкое одеяло. Через пять минут я уже крепко спал.

Утро началось с завтрака, на котором присутствовали все, кроме Марио, который куда-то запропастился. Я отведал жареных тостов и яичницу со свежесваренным кофе, от чего мое настроение резко взлетело в небеса.

Завтрак уже подходил к концу, когда заявился Марио. На его лице красовалась улыбка до ушей, а в руках покоились четыре великолепных букета полевых цветов. С показательной галантностью он подарил по букету каждой из присутствующих дам, чем просто-напросто растопил их сердца. Хельга покраснела от удовольствия, Анжела рассыпалась в витиеватых благодарностях, а Сюзанна с Эльвирой расцеловали парня в обе щеки, вконец засмущав.

Я переглянулся с Григорием, тот равнодушно пожал плечами, Ян сидел и улыбался своим мыслям.

— А ты хорош, кавалер! — мне даже стало немного завидно, — Садись завтракать. Где цветы-то взял?

— Да... Заметил, где растут, когда ехали, — пояснил Марио, принимаясь за еду, — А ночью сходил за ними, прогулялся, развеялся.

Тоже мне, еще один любитель погулять ночью по лесу! Видно, оба они — что Ян, что Марио — одного поля ягоды, не спится им видите ли.

В это время со стороны входа раздался звук подъезжающего мехмобиля. Никто не успел выйти посмотреть, кого же это принесло с утра пораньше, а входная дверь уже приоткрылась.

С вежливым полупоклоном в дверь вошел изыскано одетый господин. Белоснежная рубашка, цвету которой могли бы позавидовать льды Антарктики, легкие летние брюки и изящные ботинки. Лицо волевое, сосредоточенное. Он мгновенно окинул взглядом комнату и, как мне показалось, удовлетворенно опустил голову, будто увидел именно то, на что рассчитывал.

— Мистер Вольский, проходите, будьте моим гостем, — Ян привстал со стула, приглашая вошедшего садиться.

Как он понял, кто именно вошел? Унюхал что-ли?

— Ян, — гость кивнул хозяину дома, — Господа, — еще одни кивок, — Дамы! — теперь уже последовал сдержанный поклон, — Прошу простить за то, что явился без приглашения и помешал вашему завтраку, но у меня есть для вас неприятные известия.

Ян повернулся и проговорил, обращаясь как бы ко всем вместе, но я понял, что он говорит для меня.

— Мистер Константин Вольский — весьма уважаемый человек во Фрайберге. Он... как бы это сказать... в курсе всех дел, происходящих в городе.

— Мафия что ли? — нисколько не стесняясь, решил прояснить я.

Ян поморщился, а гость лишь улыбнулся, наливая себе стакан прохладной воды.

— Люблю прямоту, — сказал он, — Вы совершенно правы. Я, скажем так, слежу за порядком там, где кончается действие закона. Также, как вы — боретесь там, где обычные люди пасуют. Спец-гвардия, так?