Регистраторша ЗАГСА - [4]
Грустно и тягостно было без детей в школе, пустой и разграбленной. Двое учителей успели получить назначение в так называемой городской управе. В школу явились они принаряженные и уже какие-то чужие. Повертелись и исчезли.
Один из них, учитель биологии 19-й школы, исчез не сразу. Забыв, что на нем темно-синее новенькое, «с искрой» драповое пальто и новая, такого же цвета велюровая шляпа, он подпрыгнул и сорвал со стены висевший портрет Ленина.
— Хватит уж, поиздевались!
— Кто это издевался и над кем? — накинулась я на него, но коллега схватил меня за рукав, оттащил от этого хамелеона, а тот, бросив портрет на пол, выбежал из школы.
Вспомнили с коллегой, что последние две недели он не появлялся в школе, симулируя болезнь.
Второй, завуч школы Волконович, в день издания приказа стал руководителем так называемого жилищного отдела городской управы. Узнали, что учитель Багазий, который 15-го числа на районном собрании учителей в райкоме партии произнес патетическую речь о конкретных мероприятиях по обороне города, об организации народного ополчения, со вчерашнего дня стал городским «главой» оккупированного Киева.
Просидев часа два без дела, мы собрались было разойтись, когда неожиданно к директору заявился какой-то фертик в черной форме с нашивкой на рукаве. В руках у него был список учителей нашей школы со сведениями, которые он хотел «уточнить». Больше всего его интересовала вторая после фамилии каждого графа — о партийности.
Быстро проверив эту графу, вызывая каждого в отдельности, он исчез так же неожиданно, как и появился. После того как мы «отсидели» положенное, Григорий Кириакович сказал нам, чтобы в школу мы больше не приходили, а тем из нас, кто записался в отряд народного ополчения, предложил нелегально держать связь непосредственно с ним.
15 сентября по окончании районного собрания учителей, проводившегося партийным комитетом, я, вместе с несколькими учителями нашей школы, записалась в отряд народного ополчения. Помню, как, подходя к столу записи добровольцев, волновалась, опасаясь, что женщину, которая не умеет держать в руках винтовку, не пожелают записать, но уполномоченный по организации отряда, улыбнувшись, сказал, что и для меня найдется работа, пока научусь как следует стрелять.
Эти ли отряды с их материальной базой успели наши организовать и они будут сейчас действовать? Через несколько дней наведаюсь к Григорию Кириаковичу, он должен разыскать нужного товарища, знает о нем. А может, тот уже нас разыскивает?
Вспомнилось перекошенное злобой лицо изменника, перед глазами вставал портрет, с которого, когда этот негодяй бросил его под ноги, выразительно, насмешливо-саркастически смотрел Ильич знакомым взглядом слегка прищуренных глаз… Григорий Кириакович предусмотрительно снял портреты, но этот не успели еще убрать, и я его, уже без стекла и рамки, запрятала на груди, когда скрылись с глаз драповое пальто и велюровая шляпа.
25 сентября
Отсиживаюсь в саду. На улицах начали хватать людей и гнать на работу — подымать из руин взорванные мосты. Однажды проскочила на Подол, к Гречко. Отвели душу, теша себя надеждой, что наши войска остановят гитлеровские полчища.
Нина Георгиевна, жена Григория Кириаковича, учительница биологии школы № 16, очень симпатичная и общительная женщина, уже подготовила все к тому, чтобы бежать с мужем из Киева (дочку отправили к знакомым в село). Она лишь одного опасается как бы у Григория Кириаковича не обострился туберкулез, не начался бы открытый процесс.
За эти дни Григорий Кириакович ничего определенного не узнал, но всех нас держит в состоянии, как говорится, боевой готовности.
Мать не выпускает меня из дому, боясь, чтобы я куда-нибудь не исчезла. Сестра с невесткой целыми днями вяжут, а я сижу в саду и читаю от зари до зари.
А дальше что же?
Ах, до чего же утомительно длинны и мерзки дни в эту прозрачную и солнечную осень!
29 сентября
Вчера, под вечер, страшные слухи доползли и до нашей улицы…
А сегодня утром, выйдя за калитку, увидела большого формата листы темно-красного цвета, с которых черными буквами грубо и безапелляционно кричал приказ о смерти: всем евреям (напечатано было иначе) немедленно явиться на улицу, которая примыкает к кладбищу и большим, длинным извилистым оврагам, известным под названием Бабьего Яра. Обязательно надеть лучшую одежду и взять с собою все драгоценные вещи, золото. Явиться всем, от мала до велика.
Приказ заканчивался коротким: кто не явится, так или иначе будет обнаружен и расстрелян на месте.
Вот оно, началось…
Мария Марковна и Клава Давыдовна, коллеги по школе, где вы сейчас, что с вами?
Говорю об этом матери, а она, недолго думая, в ответ:
— Беги сейчас же, беги на Подол и веди их сюда, а то, чего доброго, еще попрутся на смерть. У нас посторонних нет, вот они и отсидятся, ничего здесь страшного.
Трамваи не ходят, и я отправилась пешком, чуть ли не побежала. Для учителей, эвакуированных из Пущи, одна из школ Подола была отведена под общежитие. Каждая семья занимала классную комнату. Вбежала к Ивану Григорьевичу.
— Где Мафия Марковна?
На диване (Иван Григорьевич с семьей занимал кабинет директора школы) в немом отчаянии сидела вся семья: сам Иван Григорьевич, преподаватель химии и биологии, его жена Мария Марковна Брандт и их десятилетняя дочь Лина. Девочка забилась в угол; испуганная и возбужденная, она пока что понимает лишь одно: кто-то забирает мать, сейчас матери не станет. Не зря же папа, бледный и взволнованный, с ужасам повторил несколько раз: «Это на смерть! Приказ об уничтожении, истреблении!» Мать проплакала все утро, но потом взяла себя в руки и приказала ей, Лине, замолчать, даже прикрикнула на нее, а затем о чем-то зашепталась с отцом.
![Представитель П/Я](/storage/book-covers/b6/b6fbd10da9845de50794f485bd036f22b5491d26.jpg)
«…Он не поехал к месту назначения. Сходил в дивизион, уговорил командира составить рекламационные документы по телеграфному описанию… поставил нужные печати в командировочные бумаги и как-то незаметно исчез из военного мира. Эта командировка была последней: кончился срок отработки. Три года защищал он цвета почтового ящика Г-4310, маленького оборонного заводика, затертого уральскими горами».
![Я здесь](/storage/book-covers/48/486127700ec29d4ec8dbfb4fc912f585c3a68d01.jpg)
Случается, что разные миры сходятся в одной точке. И тогда судьбы людей сплетаются с судьбами магов. На грани миров две противоборствующие армии ждут появления третьей силы — Роя жутких существ, которые несут с собой смерть и опустошение. Два мага, возглавляющие армии, продолжают вековую борьбу, и каждый считает себя правым. И когда магия оказывается бессильна, когда мечи и копья становятся бесполезны, приходит время пороха… `Я здесь` — книга об уже ставшем легендой молодом Ленинграде 1950-60-х годов: Бродский, Найман, Рейн, Бобышев — четверо вступающих в литературу поэтов и семидесятилетняя Анна Ахматова, подарившая им свое участие и дружбу.
![Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел](/storage/book-covers/ae/ae2f6e1ad334dda9b6386eab458246923c72f7ef.jpg)
Воспоминания Владимира Борисовича Лопухина, камергера Высочайшего двора, представителя известной аристократической фамилии, служившего в конце XIX — начале XX в. в Министерствах иностранных дел и финансов, в Государственной канцелярии и контроле, несут на себе печать его происхождения и карьеры, будучи ценнейшим, а подчас — и единственным, источником по истории рода Лопухиных, родственных ему родов, перечисленных ведомств и петербургского чиновничества, причем не только до, но и после 1917 г. Написанные отменным литературным языком, воспоминания В.Б.
![Так говорил Бисмарк!](/storage/book-covers/a8/a8c3fdcdc96ac58d5076e63d22ee8b369ae6c061.jpg)
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
![Глеб Максимилианович Кржижановский](/storage/book-covers/8f/8f0ba7e18c1e586a3021d241f5ac80cca08421ca.jpg)
Среди деятелей советской культуры, науки и техники выделяется образ Г. М. Кржижановского — старейшего большевика, ближайшего друга Владимира Ильича Ленина, участника «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», автора «Варшавянки», председателя ГОЭЛРО, первого председателя Госплана, крупнейшего деятеля электрификации нашей страны, выдающегося ученогонэнергетика и одного из самых выдающихся организаторов (советской науки. Его жизни и творчеству посвящена книга Ю. Н. Флаксермана, который работал под непосредственным руководством Г.
![10 лет в золотой клетке](/storage/book-covers/d1/d1780691bcb3114ec9481691c06b8012d9b3f80a.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.