Рефлекс убийцы - [32]
— Легко с вами работать, Надежда Прохоровна, — ухмыльнулся Архипов, произнося фразу, говоренную когда-то в «Сосновом бору». — Все сами — и впросак попадаете, и наружу выбираетесь. Дошло?
— Дошло, Паша, — тихонько проговорила баба Надя. — Кто-то решил, что Миша Богров успел мне что-то сказать…
— Вот! — поднял вверх указательный палец охранный шеф. — Этого результата мы и добивались мозговым штурмом. Вас собирались устранить потому, что существует вероятность — Михаил Богров успел передать вам перед смертью некую важную информацию. Давайте думать, Надежда Прохоровна. Что вам сказал Богров?
— «Шкура», «прости», — в который раз отбарабанила Надежда Прохоровна. — С украинским акцентом.
— А вы кому-то эти слова передавали?
— Всем, — пожала плечами баба Надя. — Меня все спрашивали, какие последние слова у Миши были. Я посчитала это нормальной просьбой, ничего не скрывала.
— А кто-то особенно настаивал, требовал уточнений?
— Да нет, никто. Я сообщила, передала слова, все сразу потеряли интерес.
— Видимо, Надежда Прохоровна, не все.
— Да чего необычного-то в этих словах?!
— Не понимаю. Может быть, Богров и раньше обзывал какого-то человека «шкурой»?
— Тогда убивать надо было тех, кто знает это прозвище, — догадливо кивнула баба Надя. — Мне оно ничего не сказало.
— Резонно. Может быть, дело в «прости»?..
— А мне кажется, Паша, думать надо над тем — кого убить хотели? Генриетту или все-таки Богрова? Если убить хотели Мишу, то «прости» звучит так, а если он сам хотел циркачку отравить, то эдак.
— И снова в точку. Вы стали сомневаться в «новой подруге», Надежда Прохоровна?
— Сто лет мне таких подруг не надобно, — ворча, поерзала по сиденью кресла баба Надя. — Сумасшедшая — что с нее взять? Семь пятниц на неделе. Такая могла отравы в кофе добавить, а после совсем забыть и овечкой прикинуться.
— Эка вы ее…
— А ты как думал! Ненормальная, она и есть ненормальная, хоть сто справок из психушек получай. — Попыхтела немного, пристально поглядела на Архипова. — А ты чего, Паша, ерзаешь? Случилось что?..
— Да вот, — засмущался Архипов, — дал своим остолопам поручение — выяснить, почему ночью вашу дверь открывали карточкой горничной, находящейся сейчас в увольнении… То есть на выходных. У нас порядок строгий, уехал из отеля — сдавай универсальный ключ под расписку…
— Карточки именные?
— Нет, номерные. Что в принципе одно и то же. Электронная система замков, Надежда Прохоровна, имеет много преимуществ, в том числе индивидуализацию. Понимаете?
— Объясни, — попросила баба Надя, любившая всяческую конкретику, а не свои пенсионерские домыслы.
— Объясняю. У нас, как мне хочется думать, идеальная система защиты, — глянув на часы, приступил Палыч. — Ее не какие-то там западные фирмачи устанавливали, а наши головастые ребята из ВПК. Каждый ключ имеет персональный код и дает возможность отследить, кто именно заходил в номер постояльца. К вам, Надежда Прохоровна, получается, заходила горничная, оставившая подотчетный универсальный ключ в комнате охраны еще шесть дней назад. Ночью ребята этот момент зевнули, пропустили «красный код» горничной, сейчас отдуваются, связываются с Зиминой по телефону, узнают точно — сдавала она ключ или случайно с собой прихватила, поскольку на вахте его нет.
— Украли, что ли? — поразилась бабушка Губкина, и без того со скепсисом отнесшаяся к хвастовству охранного шефа — мол, у нас идеальная система защиты.
Архипов конфузливо надул щеки…
— Мой косяк.
— Чего?
— Я прокололся, говорю. Когда обнаружили мертвую горничную Свету — все вещи были при ней. Она выходила на полчаса, ключ на вахту не сдавала, и его нашли в кармане куртки. — Пал Палыч огорченно двинул плечами, глубоко откинулся на спинку дивана. — Эх, надо было прислушаться к своим ощущениям! Сменить коды на карточках!.. Тогда бы украденный ключ стал бесполезен, и никто в ваш номер не пробрался бы.
— А чего ж не сменил, если неладное почувствовал?
— Обоснования не было, а ощущения к бумагам не подошьешь — не хотел паникером на новом месте прослыть. Ключ Светы на месте, все остальные свои «открытки» на вахту сдали, коды и так в целях профилактики меняли три недели назад…
— Паш, а кто-нибудь пробраться в комнату охранников и осторожненько стащить ключ не мог? — сочувствуя Архипову, спросила баба Надя.
— Какое там! — махнул ладонью тот. — Они к себе за дверь постояльцев не пускают.
— Понятно, — вздохнула сыщица Губкина.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять огорчение начальника безопасности отеля. Прошляпил Паша инцидент. Даже баба Надя мигом смекнула — ключ из комнаты охранников стащила Света. Причем чужой, чтобы самой не подставляться. Отнесла кому-то (скорее всего, Баранкину) на улицу, да, видать, много за «открытку» просила и была пристукнута.
Только подобная череда событий логически увязывается с остальными происшествиями: ночное проникновение в чужой номер, «красный код» на мониторе охранной системы…
— Паш, а кто еще из гостей в то время по отелю бродил? — негромко спросила Надежда Прохоровна. — Если твои ребята заметили, что мою дверь на семь минут открывали, значит, выяснить, чья дверь в это же время хлопала, можно?
