Редкие девушки Крыма - [73]

Олег стал отжиматься, приседать, бить кулаками воображаемого противника; несколько раз, запыхавшись, останавливался и вновь начинал упражнения. Когда сил почти не осталось, он стянул мокрую майку и в одних шортах выскочил отдышаться на балкон.

Он как-то и не думал о том, что мостик в доме не один. Не обращал внимания на целый ряд балконов, тянувшихся слева на высоте третьего этажа, – выше и ниже, разумеется, тоже, но эти находились с ним на одном уровне, до ближнего было метра два. И именно оттуда раздался обращённый к нему женский голос.

– Привет! – сказала незнакомка. Олег обернулся и увидел на соседнем балконе темноволосую девушку в тёмно-синем раздельном купальнике.

– Загораешь? – спросила она.

Олег кивнул и что-то промямлил.

– Я вот тоже, – сказала девушка, на вид старшеклассница. – Ты здесь теперь живёшь?

– Да.

– Сегодня приехали? А раньше Света жила. Она улетела в Североморск, папу туда отправили в командировку. Холодно там… – она чуть поёжилась. – Меня зовут Настя, а тебя?

– Олег.

– Очень приятно. Тебе сколько лет?

– Двенадцать.

– В шестой класс пойдёшь?

– В седьмой. В декабре будет тринадцать.

– Светка в восьмой. Маленькая, но мы дружили, она умная. Ходили в гости. Знаешь, что это за окно? – кивнула Настя на окно, разделявшее их балконы.

– Нет… – Олег не мог выйти из растерянного состояния, а вопросы Насти ещё сильнее в него загоняли. В гости, что ли, ходили через окно?..

– Там моя комната, – объяснила она. – Когда она хотела что-то сказать, стучала по подоконнику условным сигналом, я выходила. Когда я хотела сказать, стучала по перилам. Вот такой сигнал.

И Настя костяшками пальцев отбарабанила на перилах два быстрых удара и через короткую паузу – три.

– А зачем условный? – решился спросить Олег. – Можно ведь просто…

– Ну, были ещё и другие.

– А вы… то есть… это…

– Это я, что ли, «вы»? – указала Настя на себя и рассмеялась. – Не выдумывай, я – это «ты». Хочешь спросить, в какой класс пойду, верно?

Олег кивнул.

– А ни в какой, в этом году окончила. Одной пятёрки не хватило до медали. Не прошла по конкурсу в институт и вернулась. Теперь буду готовиться, чтобы через год пройти железно. И надо искать работу. Хотела нянечкой в детский сад, у меня бы получилось, но там нет вакансий. Есть вакансия уборщицы, я бы и уборщицей пошла, но здесь уже мама против: «Не для того мы тебя воспитывали!..»

Настя внезапно скрылась в глубине балкона и заговорила с кем-то, кто спрашивал её из квартиры:

– Что? Да. С привидением, конечно… С новыми соседями. Я достаточно одета! – сказала она после паузы уже с раздражением и вернулась к перилам.

– Ладно, сегодня уже не получится поговорить. Завтра день большой, выглядывай. Пока! – и, махнув рукой, исчезла.

9

В школу снова пришла Наталья Борисовна, теперь одна, в джинсах, кожанке и кроссовках. Она собрала нашу команду на перемене и спросила:

– Ребята, вы помните, когда закончили репетировать в тот день?

Какой день имелся в виду, было понятно без слов. Конечно, мы помнили. И только сейчас я заметил кольцо на безымянном пальце её правой руки.

– Сегодня заканчивайте минута в минуту и тем же путём двинемся на участок. Желательно так же одеться. Будем повторять события во всех подробностях.

Мы с Таней, вопреки уговору не выделять друг друга из общей массы, переглянулись. Всех подробностей, пожалуй, не надо… Впрочем, то, что хорошо было бы скрыть, к делу явно не относилось.

Репетиция в тот день была замечательна тем, что мы наконец уговорили спеть Таню. «Спой, Танчик», – вспомнил я единственный вечер у неё в гостях, и это стало последней соломинкой: Таня, погрозив кулаком, сдалась. На её необычный, очень экспрессивный голос, как все и ожидали, замечательно легла одна из Викиных песен, и ещё Василий предложил новую – такое популярное лет десять назад, а теперь подзабытое зимнее регги:

Завтра,

Завтра ты ко мне вернёшься, завтра,

Нашей улицей пройдёшь завтра,

Ты мне снова улыбнёшься завтра…16

Одновременно петь и играть на ударных ей было неудобно, палочки пришлось отложить. Василий пообещал выучить до концерта кого-нибудь на подмену, хотя бы Андрея Тарасова, давно проявлявшего к барабанам интерес.

Наталья Борисовна встретила нас на выходе из подвала. Общество ей составляли пожилой географ Демьян Филиппович – герой-партизан и классный руководитель моих друзей – и трое мужчин; один из них держал наготове планшет и ручку, другой – фотоаппарат, а третий стоял чуть поодаль. Мы расписались на листе, где уже были пропечатаны наши фамилии. Коротко переговорив с Натальей Борисовной, к нам присоединился и Василий.

– Идёмте, – сказала Наталья Борисовна, – той же дорогой, в том же темпе. О чём вы говорили по пути?

– Делились впечатлениями, – сказала Таня.

– Это была вторая репетиция, верно? – продолжила Марина. Мы кивнули. – Прошла гораздо лучше первой, все были довольны.

– Особенно некоторые, не будем указывать пальцем, – добавил я. – В первый раз вообще ничего не сумел, а во второй почувствовал, что не полная бездарь.

– Хорошо, идите дальше, на нас не обращайте внимания, – сказала Наталья Борисовна и отошла в сторону. Один из её спутников что-то записал в планшет, и фотограф, заранее расчехливший камеру, снял нас по пути со всех ракурсов.