Редакция «Дурной славы» - [18]

Глава 7 ДЕЛОВЫЕ СНОШЕНИЯ ЛЕДИ КОНСТАНЦИИ

На следующее после обнаружения трупа Фаррингтона утро Смит сидел в своем уютном кабинете и заканчивал завтрак; после завтрака он принялся за разбор дел, но ему помешал слуга, доложивший о появлении леди Констанции Дэкс.

Смит равнодушно взглянул на визитную карточку и сказал:

— Попросите ее войти, Джордж.

Он поднялся с места и направился навстречу посетительнице.

Леди Констанция на первый взгляд производила впечатление очень красивой женщины. Несмотря на некоторую жестокость, сквозившую в ее чертах, и некоторые особенности ее характера, о которых ему приходилось слышать уже ранее, она была симпатична. У нее был изумительно нежный цвет кожи, миндалевидной формы разрез глаз и размеренные плавные движения. Возраст ее он определил примерно в тридцать лет, в чем и не ошибся: леди Констанции было двадцать семь лет.

Она была элегантно и просто одета; движения ее отличались изяществом и благородной непринужденностью.

— Прошу вас, присядьте, — обратился к ней сыщик.

— Боюсь, что вы сочтете меня навязчивой особой, перебившей вам работу, особенно в столь ранний час. Но я хотела переговорить с вами о происшествиях последних дней.

— Мистер Фаррингтон был вашим другом?

— Мы были дружны в течение ряда лет, — спокойно ответила леди. — Он замечательный человек и обладает совершенно незаурядными способностями.

— Если я не ошибаюсь, его племянница гостила у вас несколько дней тому назад?

— Да, она посетила мой бал и осталась у меня ночевать. Затем я уехала на своей машине в Грет-Бредли и более не видела ее. — Леди Констанция хорошо владела собой, и голос не выдавал охватившего ее волнения.

— Мистер Смит, — сказала она неожиданно, — мне стало известно, что у вас находится маленький флакон, принадлежащий мне. Об этом мне сообщил мистер Фаррингтон.

— Да, я нашел его во дворе дома мистера Фаррингтона в ночь убийства итальянцев.

— И какой вы из этого делаете вывод?

— Что вы в ту ночь находились в доме Фаррингтона, — откровенно заявил Смит. — Леди Констанция, я считаю, нам следует быть друг с другом совершенно откровенными. Я полагаю, что вы находились поблизости в то мгновение, когда раздались выстрелы. Когда вы их услышали, вы возвратились в дом и покинули его, пройдя через кухню.

Он заметил, что она стиснула губы, но равнодушно продолжал:

— Вам ясно, что я не удовлетворился теми обстоятельствами, которые мне удалось установить в ту памятную ночь. На рассвете, когда туман несколько рассеялся, я занялся дальнейшими изысканиями и напал на ваш след. Я обнаружил, что в соседнем гараже находились четыре машины, но ни одна из них не выезжала в ту ночь, и ни у одной из этих машин не было шин, рисунок которых соответствовал бы обнаруженному мною следу. Таким образом мне удалось установить следующее: вы услышали происходившую возле дома беседу и прокрались, чтобы подслушать ее. Удовлетворив свое любопытство, вы поспешили удалиться: вскочив в свою машину, уехали.

— Право, вы способный сыщик, — несколько насмешливо заметила леди. — И это все, что вы можете мне сообщить?

— Я могу также сообщить, что вы сами управляли вашей спортивной машиной.

Леди Констанция расхохоталась.

— Мне очень жаль, что вам для выяснения этого обстоятельства пришлось отправиться в Грет-Бредли. Там каждому ребенку известно о том, что я привыкла сама управлять автомобилем. Вы напрасно затратили для выяснения этого обстоятельства столько усилий.

— Мне не пришлось затрачивать для этого много усилий, — заметил смеясь Смит. — Но я жажду от вас услышать о том, что вас привело в ту ночь в дом Фаррингтона. Я никогда не предполагал, что вы повинны в смерти этих людей. У меня имеется достаточно данных для того, чтобы утверждать, что выстрелы не были произведены из дома Фаррингтона.

— А что, если я скажу вам, что в эту ночь у меня были гости и я не покидала своего дома?

— Вы бы противоречили этим утверждением самой себе. Вы сами сообщили мне, что покинули ваш дом и выехали на автомобиле. Насколько я могу судить, эта поездка была совершенно особого значения.

Леди Констанция отвернулась и взглянула в окно. Лицо ее стало серьезным — она приняла определенное решение.

— Я могла бы вам рассказать многое, что продолжает оставаться неизвестным для вас, — сказала она. — Мое возвращение в Грет-Бредли можно объяснить без особого труда. Один из моих друзей, или, вернее, друг моего друга, неожиданно возвратился из Западной Африки, и мне сообщили, что он прибыл в Грет-Бредли и что у него имеется ко мне поручение от человека, который был мне очень близок.

Смит уловил дрожь в ее голосе — он не сомневался в правдивости ее слов.

— Я должна была повидать этого человека во что бы то ни стало, — пояснила леди Констанция, — хоть я и не желала, чтобы это стало известным.

— Мне придется снова прервать вас. Человек, о котором вы упомянули, не кто иной, как доктор Томас Голдуорти, недавно вернувшийся из экспедиции в тропики, куда он ездил по поручению «Общества борьбы с тропическими болезнями». Но ваш рассказ несколько не соответствует действительности. Доктор Голдуорти прибыл в Грет-Бредли накануне того дня, когда у вас состоялся вечер. И вы тогда же повидали его. Он привез с собой деревянный ящик, который получил на таможне. Двое людей сделали попытку похитить ящик. Я был очень заинтересован выяснением содержимого ящика, так как один из моих друзей посвятил меня в некоторые подробности этого происшествия. Но это несколько запутывает положение вещей. Доктор Голдуорти доставил ящик в Грет-Бредли после того, как известил вас по телеграфу о своем приезде. Вы повидали его и лишь после этого возвратились в Лондон, чтобы принять своих гостей. Право, ваша память, леди Констанция, иногда грешит.