Редакция «Дурной славы» (Таинственный дом) - [28]

— У меня имелись для этого достаточно веские основания.

— В таком случае потрудитесь мне сообщить, в чем дело.

— Даже и не подумаю, — Фаррингтон злобно расхохотался. — Достаточно будет, если я скажу, что при этом думал о счастье девушки. Неужели вы не поняли, — со злорадством продолжал он, — что единственное, что есть у меня в жизни святого, это моя любовь к племяннице? Я хочу, чтобы она была счастлива в жизни, и твердо знаю — Доутон сможет дать ей счастье.

— Вы с ума сошли! — воскликнул Полтаво. — Она, если бы не ваше сумасбродное желание, влюбилась бы в меня.

— В вас? — переспросил Фаррингтон. — Это совершенно немыслимо.

— Почему это немыслимо? — вскричал Полтаво и раздраженно стукнул по столу.

— По многим причинам. Вы недостойны быть даже ее слугой, а не только мужем. Вы… — простите мне мою откровенность — всего лишь мелкий вымогатель, вор, убийца, вы… — и он презрительно улыбнулся. — Я достаточно осведомлен о вашем прошлом и скажу вам, что скорее согласился бы пожертвовать жизнью, нежели выдать за вас Дорис. Впрочем, это не мешает мне позволять вам зарабатывать большие деньги в качестве моего соучастника, пока вы храните мне верность.

Судорожная улыбка исказила лицо Полтаво.

— Это ваше последнее слово?

— Да. И если вы хотите получить добрый совет, то удовлетворитесь этим. Не впутывайтесь в дела, которые вас не касаются, Полтаво. Вы воображаете, что вам удастся заполучить в свои руки большое состояние, но помните, все, что вы собираетесь предпринять, может целиком спутать ваши карты.

— Вы не хотите мне разрешить жениться на Дорис?

— Разумеется, не хочу.

— Но предположите на мгновение… — и Полтаво самодовольно погладил свои черные усики, — что я мог бы вас заставить согласиться на это.

Фаррингтон нахмурился.

— Каким образом, предполагаете вы, вам удалось бы достичь этого? — спросил он.

— Допустите на мгновение, что Дорис на самом деле испытывает ко мне симпатию и что я при наличии подобных чувств с ее стороны реализовал бы свои намерения.

— Вам пришлось бы за это жестоко поплатиться, — злобно ответил Фаррингтон. — Более того, вам придется пожалеть, что вы осмелились угрожать мне.

— Я не только угрожаю вам, но я и не остановлюсь перед тем, чтобы выполнить свою угрозу, — вскричал Полтаво.

Фаррингтон оглядел его тяжелым взглядом, словно пытаясь проникнуть в подлинные намерения Полтаво.

— Я предпочел бы, чтобы вы этого не говорили, — сказал он. — Я надеялся сделать из вас преданного человека, Полтаво, но вижу, что мне приходится разочароваться. Я вообразил, что чувства в наших взаимоотношениях не будут играть никакой роли. Или вы хотите жениться на Дорис, надеясь заполучить ее состояние? — неожиданно спросил он.

Полтаво покачал головой и воскликнул:

— К черту ваши проклятые деньги. Я хочу иметь ее! С каждым днем она мне кажется желаннее и дороже.

— Я полагаю, что и другие женщины казались вам желанными и дорогими, — ответил раздраженно Фаррингтон. — И как долго вы одаривали их благосклонным вниманием? Столько времени, сколько вам это было угодно. А затем, когда вы чувствовали пресыщение, вы их бросали, словно они были чем-то ничего не значащим! Я знаю ваше прошлое. Но теперь я хочу выяснить одно: всерьез ли вы говорили, что в случае, если я… — и он замолчал.

— Что же случится в этом случае? — вызывающе спросил Полтаво.

— В этом случае вы не выйдете живым из этого дома.

Фаррингтон произнес эти слова самым обыкновенным деловым тоном, и Полтаво не сразу уловил весь их ужасный смысл.

Он улыбнулся в ответ, но затем глаза его застыли. Резким движением он опустил руку в карман и выхватил револьвер.

— Не пытайтесь что-либо предпринять против меня, — вскричал он. — Я готов на все, Фаррингтон! Вы допустили ошибку, вздумав грозить мне.

— Я не сделал ошибки, подобно той, которую допустили вы, — возразил, улыбаясь, Фаррингтон. — Попробуйте выстрелить, если можете. У меня такое впечатление, словно в вашем револьвере нет обоймы.

Полтаво быстро оглядел револьвер и убедился в том, что собеседник его был совершенно прав. Он побледнел как полотно.

— Прекратим напрасные споры, — вежливо и предупредительно заметил Полтаво, пытаясь примириться с Фаррингтоном. — Ведь я прибыл сюда лишь для того, чтобы выяснить, не могу ли я быть чем-нибудь полезным вам.

— Вы пришли сюда, чтобы выудить у меня согласие на ваш брак с Дорис, но ваша попытка особенно удачной не оказалась.

Фаррингтон позвонил, и на его зов вошел доктор Фолл.

— Дайте графу закусить — ему предстоит обратный путь. Он уезжает в Лондон.

Эти слова рассеяли страх Полтаво, ибо в таинственной тишине этого дома таилось что-то ужасное. Постепенно он овладел собой и к нему вернулось самообладание.

— Вы решили относительно судьбы Дорис? — спросил он, стоя в дверях.

— Я полагал, что вам это ясно, — ответил Фаррингтон.

— Вот и отлично.

Полтаво последовал за врачом. Тот отвел его к маленькой кабинке лифта. Полтаво вошел в нее, и дверь автоматически захлопнулась за ним.

— Как привести лифт в движение? — осведомился он через решетку.

— Я сам позабочусь об этом, — ответил врач, стоя на площадке.

Лифт пришел в движение и заскользил вниз. Полтаво проехал мимо первого этажа и партера — лифт продолжал скользить вниз. Затем он остановился, и Полтаво отворил дверцу кабинки. Необычная обстановка дома заставила его насторожиться — он, бывший воплощением коварства и предательства, на сей раз оказался обманутым. Прежде чем покинуть кабинку лифта, он решил подготовиться к худшему и, найдя у себя в кармане карандаш, нацарапал на деревянной обшивке лифта несколько слов.