Ребята с Вербной реки - [14]
— Эй, ребята, вы что, об ужине забыли? Что-то на вас не похоже!
— Крджа… свинцовые шарики, н-да! — ещё раз повторил Мича. — Впрочем, что же тут такого страшного? Мы ведь черноногие!
— Правильно! — гаркнули двадцать семь глоток.
И, словно в атаку, бросились мальчишки на котёл тётки Терезы.
IX
— В артиллерии, братец ты мой, просто благодать, — с видом знатока объясняет Боца своему спутнику Циго. — Запряжёшь лошадей, втащишь пушку на гору, устроишься на огневой позиции и давай пали! «Накрой-ка мне вон тот блиндаж!» — приказывает командир. А ты покрутишь ручки прицела, определишь наклонение ствола, нажмёшь механический спуск… бух, бух! — и нет ни блиндажа, ни места, где он стоял. Прах и пепел! Поднимешь голову, взглянешь на небо, а оттуда через пять минут, из стратосферы, падают обломки бывшего блиндажа, куски бетона, балки, каски — это их снарядом в небо подняло!
— Ух ты! — ёжится Циго, изумлённый услышанным. — Вот страшно!
Цигина доверчивость ещё больше распаляет воображение Боцы. Он разошёлся и «заливает», как только он один и умеет. Циго всё больше удивляется, но не спорит. Возможность усовершенствоваться в военном деле и стать бомбардиром племени черноногих вооружает его необходимым терпением, и он покорно слушает объяснения Боцы.
Оживлённо болтая, мальчишки приближаются к хижине дядюшки Столе, вокруг неё длинными рядами стоят голубые и жёлтые ульи.
Пасека дядюшки Столе находится недалеко от Дома. У подножия зелёного холма, на солнечной стороне построил старый пасечник хижину из прутьев. В ней он проводит большую часть дня. Когда наступает весна, когда расцветают луга и леса и приходит время пчелиного взятка, дядюшка Столе почти не появляется в Доме. Целыми днями он сидит перед хижиной, попыхивает трубкой и наблюдает, как «работает» пчела. От жужжания пчёл-работниц гудит воздух, словно где-то вдалеке летит тяжёлый бомбардировщик. Только пчелиное пение не тревожит, а успокаивает.
Тысячи златокрылых эскадрилий вылетают из маленьких деревянных ангаров, делают несколько кругов над пасекой, чтобы сориентироваться, и улетают далеко в поля, за несколько километров. Нежные крылышки работают куда лучше самых точных машин. Пчёлы могут заблудиться, если только неожиданно хлынет торопливый весенний ливень. Тогда в полях под едва раскрывшимися чашечками нарциссов и цикламенов остаются застывшие тельца неутомимых работниц. Ветер и дождь не знают жалости. Но это случается редко, потому что пчёлы предчувствуют непогоду. Если собирается гроза и где-то на горизонте скапливаются грозовые облака, пчёлы не летают. По этой верной примете дядя Столе всегда заблаговременно узнаёт о ненастье, собирает свои пожитки и бежит в Дом.
Обычно он сидит и покуривает трубочку, а когда надоест, потягивается и начинает обходить пасеку. Он внимательно оглядывает летки перед ульями и маленькой метёлочкой сметает кучки мёртвых трутней: пчёлы убивают их и выбрасывают из улья. Пасечник радуется бесславной гибели трутней. Это означает, что вскоре пчёлы начнут роиться. Над пасекой поднимутся рои молодых пчёл с новой маткой, они будут искать новый дом, потому что в старом стало слишком тесно.
Но дядюшка Столе не допустит, чтобы молодая пчелиная семья улетела от него. Он берёт новый, заранее приготовленный улей, натёртый лимонной травой, и бежит за взбудораженным роем. Резкий приятный запах медовки манит пчелиную матку. Может быть, её привлекает и поэтический призыв дядюшки Столе. Он бежит, машет пучком травы и колдует:
Привлечённая запахом, очарованная песенкой матка вьётся около головы дядюшки Столе, отлетает, словно стесняясь, и вдруг неожиданно устремляется прямо в новый улей. А за ней и весь рой.
Новая семья создана. У них жилищный вопрос решён.
Дом есть, теперь можно лететь в поля! Надо посмотреть, как цветут цветы. Появились ли жёлтые бутоны медвежьего ушка, осыпались ли золотистые лепестки кизила? Подсохла ли пыльца на тёрне, распускаются ли бледные цветы шиповника? Фиалки и примулы уже отцвели, но, может быть, появились в перелесках, под влажным слоем прошлогодних листьев голубые гроздья дубровки. Что-то долго дремлет акация, верно, ей не хватает солнца и тепла. Зато ясень разошёлся вовсю, распустил свои яркие пряди до зелёных колен. Будет мёд! До краёв наполнятся рамки тёмно-каштановой жидкостью, такой густой, такой ароматной!
Обо всём этом раздумывает дядя Столе, набивая трубку и собираясь отправиться в луга. Взял палку в руки, окинул взглядом пасеку, но не успел двинуться в путь, как его окликнул чей-то голос:
— Дядя Столе, далеко ли собрался?
Он оглянулся, а позади стоят Боца и Циго.
— А вам что за дело? — притворяется сердитым старик. — Уж, во всяком случае, не так далеко, чтобы вам удалось стянуть у меня мёду из ульев!
— Ну, какой ты! — обижается Боца. — Тебе бы только на нас наговаривать.
— Подумаешь, мёд! — вмешивается Циго. — Не в мёде дело, ты ведь, дядя Столе, об одном важном деле забыл.
— Хм! Гляньте-ка на него! О чём же это я позабыл? Ну-ка говори!
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.