Ребята с улицы Никольской - [69]

— Товарищ доктор! — Вадим умоляюще сложил на груди руки. — Не откажите!

— Только три минуты! — сдался Семен Павлович.

Вадим быстро придвинул кровать к окну, ловко спеленал меня одеялом, и я, не успев даже опомниться, очутился на подоконнике. Внизу, на заснеженной аллее больничного садика, стояли Юрий Михеевич, Глеб, Борис, Герта, Петя Петрин, Эля Филиппова, Лида Русина, Валька Васильчиков с газетной сумкой и… Галина Михайловна в белых фетровых ботах. Они радостно замахали перчатками, варежками, а Глеб не побоялся сорвать с головы ушанку. Валька что-то кричал, но я через двойные рамы ничего не мог разобрать.

— Дней через шесть я к тебе буду посетителей пускать, — пообещал Семен Павлович, когда Вадим ставил кровать на прежнее место, — потерпи немного.

— А почему ребята и Галина Михайловна не на уроках? — удивленно спросил я.

— Ты разве забыл, Гоша, что в школах каникулы, — ответил Вадим.

— Как каникулы? — продолжал удивляться я. — Рано еще каникулам.

— Нет, дружище, не рано, — пояснил Семен Павлович. — Ты просто долго пролежал без сознания.

— Долго?

— Долго… Но это теперь в прошлом. Ты, дружище, не волнуйся… А вам, товарищи, — Семен Павлович посмотрел на Вадима и Михаила Еремеевича, — пора в путь. Вы у нас сверх нормы задержались!

После свидания с милиционерами я целый день думал о клубе, об Альберте Яковлевиче, о комсомольском рождестве. Выходило, что меня спас Михаил Еремеевич Заводской. Не окажись его в тот вечер за кулисами, управляющий концессией, наверно бы, расправился со мной. Но что, что так упорно искал Альберт Яковлевич в клубе? Ведь этого пока не разгадали даже сами работники милиции, хотя давно наблюдали за иностранцем. Наш клуб и концессия! Что может быть общего между ними?

Семен Павлович сдержал свое слово. Через неделю в моей палате не было отбоя от посетителей. А однажды в дверях раздался знакомый хрипловатый голос:

— Ну-ка, ну-ка, где он?

И я очутился в мощных объятиях Игната Дмитриевича.

— Глянь, Тереха, на доброго молодца, — повернулся старик к брату, присаживаясь на мою кровать. Тереха почему-то войти в палату стеснялся, выглядывал из коридора. — Такие только на Урале и родятся!

Доставая из брезентовой сумки гостинцы, шаньги и пироги, Игнат Дмитриевич тряхнул головой и весело произнес:

— Завтра, Гоша, уполномоченный Центрального госбанка, он в Северный уже приехал, принимает завод на баланс Уральского отделения госбанка… С мастеровыми ребятами, сказывают, полностью рассчитаются, всю положенную зарплату до копейки выплатят…

Тереха, как мне показалось, хотел что-то добавить, но старший брат, сердито глянув на него, дескать, не мешай, продолжал:

— Иные времена ныне: всяких альберток нам не надо!.. Ой, потеха была, слушай, когда этот Альбертка в Москву собрался…

Оказывается, перед отъездом на совещание Альберт Яковлевич, встретив на улице Игната Дмитриевича, учтиво поклонился удивленному старику и, вежливо улыбаясь, спросил:

— Скажите, господин Петров, то, что повествовал о вас перед началом спектакля «Красные дьяволята» морщинистый господин, быль или выдумка?

Игнат Дмитриевич обиделся и грубо отрезал управляющему:

— Я, побей меня бог, никому не разрешу про собственную личность враки распускать!

— Дурак Альбертка, — ухмылялся сейчас в бороду Игнат Дмитриевич, — все расспрашивал, что да как… Побей меня бог, дурак…

— Дурак-то не Альбертка, а ты! — вдруг закричал Тереха и, стуча своим протезом, оказался рядом с кроватью. — Он тебя нарочно пытал, удостоверивался в точности…

— Чего-чего? — оторопев от непривычного тона младшего брата, запетушился Игнат Дмитриевич. — Как ты смеешь?

— Альбертку где поймали? — продолжал кричать Тереха. — Около того места, про которое ты сам же и распинался. Думаешь, чего управляющий искал? Тайник Семена Потаповича Санникова!

* * *

Вечером начальник милиции Павел Миронович, Михаил Еремеевич Заводской и Вадим Почуткин вместе с Игнатом Дмитриевичем и Терехой спустились под сцену фабричного клуба. Их сопровождали Матвеев, Юрий Михеевич, Григорий Ефимович и Леня.

— Проверим вашу версию, — сказал Павел Миронович Игнату Дмитриевичу, когда все остановились в левом углу. — Проверим. Но вы, товарищ Петров, точно помните, что именно на этом месте были с Санниковым? Времени ведь немало улетело.

— Помню, побей меня бог, как вчера! — заявил старик. — Тогда, представляете, сразу не помнил, а сейчас помню. Хитро тут у кошкина сына смастерено было. Но ничего-ничего! А ну-ка, сюда посветите. — И Игнат Дмитриевич быстро указал на едва заметный, поблекший крестик, нарисованный углем на стенке.

— Где, Тереха, инструмент? — повернулся он к брату. — Тряхнем стариной, покажем, на что еще способен слесарь Петров.

Тереха молча подал Игнату Дмитриевичу сумку, которую взяли на фабрике у Николая Михайловича, и через двадцать минут тайник был вскрыт.

О том, что там нашли, писали потом во всех газетах, а в городе о находках разговоров хватило на целый месяц. В тайнике, под сценой, Санников кроме различных документов и фотографий хранил золото: и в монетах, и в слитках…

— Немедленно вызвать представителей Госбанка, — распорядился Павел Миронович, — без них нам не разобраться. Товарищ Почуткин, выполняйте приказание.