Ребята с Голубиной пади - [8]

Оставив в спальне барыни поднос с завтраком, Сун спешил на улицу. У железных ворот стоял старик, конюх Джоу, держа под уздцы крохотную лошадку Пигмея, запряженную в двухколесную повозку — «американку». На Пигмее Сун отвозил Игоря в гимназию.

Суну только минуло тринадцать лет, но за свою жизнь он повидал очень много людей и довольно хорошо разбирался в их характерах. Например, он верно определил, что дядюшка Ван Фу необыкновенно вспыльчивый и необыкновенно добрый человек; что барин и его единственный сын — злые, нехорошие люди. Суну не надо было особенно ломать голову, чтобы «раскусить» брата барыни — высокого длинношеего учителя гимназии, которого мальчишки дразнили бешеным жирафом. Но вот красивая барыня да еще конюх Джоу являлись для Суна неразрешимыми загадками. Если все другие люди были или плохие, или хорошие, то барыню нельзя было отнести ни к тем, ни к другим. Она никогда никого не обижала, но и ни за кого не заступалась, если даже видела, что поступают несправедливо. Конюх Джоу, так же как и барыня, не был похож ни на одного из людей, которых знал Сун. Конюх всегда ходил, наклонив желтое худое лицо к земле и осторожно ступая, чтобы не раздавить ногами бесчисленных муравьев, сновавших возле конюшни.

Сун с удивлением наблюдал, что он никогда не убивал комаров, сосавших его кровь, а только осторожно сгонял их. Вначале Сун проникся к этому чудаку глубоким уважением, так как он показался Суну человеком необыкновенной доброты. Когда же мальчик поделился своими мыслями с поваром, тот фыркнул и стал поносить конюха:

— Добрый, говоришь? Эх ты, смешная птица! Это же буддист! Ему не муху жалко, он боится, что ему за это попадет на том свете. Он думает только о себе, этот хитрый твой монах! А почему он так себя ведет? Он думает, что это угодно богам и за это, когда он помрет, боги переселят его душу в новорожденного младенца какого-нибудь богача.

Суну очень понравилась буддистская легенда о вечном переселении душ из одного живого существа в другое.

— О, это очень хорошо! — воскликнул он.

Дядюшка Ван Фу не понял восторга мальчика.

— Что же здесь хорошего?

— Как что? Ведь тогда в кого-нибудь превратился бы и Игорь? Он, наверное, бегал бы в шкуре той трусливой белой собаки, которая приходила с гостями на прошлой неделе. Ее звать Лорд. Она мне при хозяевах штаны порвала, а когда потом меня одного встретила, залезла под диван. А хозяин стал бы бульдогом.

— Правильно, — одобрил дядюшка Ван Фу. — А барыня превратилась бы в кошку и весь день лежала бы на окне.

Сун захлопал в ладоши.

— Вот здорово! А я все думал, на кого она похожа? Ну, а Джоу превратился бы в дождевого червя и жил бы себе в земле.

Сун и дядюшка Ван Фу долго смеялись над своей выдумкой.

Беседы с дядюшкой Ван Фу многому научили Суна. Повар помог ему разобраться в очень большом и важном. Сун понял, что везде, куда ни заносила его судьба — и в Китае, и в Японии, и в Америке, и в России, — существует один главный порядок, такой же, как и в сером особняке: бедняки работают, а богатые ведут праздную жизнь. Сун также узнал, что есть на земле люди, вроде дядюшки Ван Фу, которые хотят изменить этот порядок. Понял он, что есть и другие люди, вроде барыни и конюха Джоу, которые живут как студенистые моллюски в своих двустворчатых раковинах и заботятся только о себе.

В первый же день, как Суна взяли на службу, повар сказал:

— Ничего, брат, ты, я вижу, парень шустрый! Работа тебя боится! Ты вырастешь человеком! И запомни мое слово: придет время, и мы с тобой не будем работать на хозяев.

— А как же мы будем жить? Где возьмем деньги на хлеб?

— Мы сами будем хозяевами!

Сун недоверчиво улыбнулся.

— Да, будем! Все, кто работает, отберут у богатых и дома, и деньги, и землю.

— Что же будут делать богатые?

— Работать, как все. Не смейся, ты еще будешь ходить в школу. И станешь ученым человеком.

Сун, вздохнув, потянулся. Он не мог поверить в такое чудо. Но ему не хотелось обижать старшего, к тому же такого доброго человека, и он постарался перевести разговор на другую тему, спросив, бывают ли в этом доме праздники.

— Конечно, только не для нас. Зато, — подмигнув, обнадежил Ван Фу, — мы отдохнем с тобой летом, когда хозяева разъедутся: хозяин — на Камчатку, там у него рыбалка, Игорь — в скаутский лагерь, а барыня — лечиться водой. Тогда поживем!

— Это правда, дядюшка Ван Фу? — спросил Сун, счастливый уже тем, что когда-то и у него будет отдых.

Повар засмеялся:

— Дядюшка, говоришь? Это хорошо! У меня где-то остался племянник, может, это ты и есть? Хотя в тот год, когда я уехал с родины, в наших местах был страшный голод… — Ван Фу печально умолк.

…Прошел год. Настала весна. С океана потянулись бесконечные волны туманов, но вот и туманы кончились, уже жарко грело солнце, а отдых все еще не наступал. Хозяин и не собирался на свои промыслы, хозяйка тоже не уезжала на курорт, а Игорь — в скаутский лагерь. Мало того, в доме еще прибавилось работы. Сун с дядюшкой Ван Фу сбились с ног, обслуживая гостей, которые собирались у хозяина и за полночь засиживались в кабинете.

Сегодня Сун проспал. Гости разошлись только на рассвете. И уже было далеко за семь, когда его разбудил дядюшка Ван Фу.