Ребята нашего двора. Вот это было лето! - [47]
Гунтис, наморщив лоб, копался в своей памяти и наконец вспомнил:
— Если не ошибаюсь, есть такое племя индейцев на севере Канады. Оно упоминается в рассказах Джека Лондона об Аляске.
— А намалевано это, провалиться мне на месте, нашей краской. Ловко придумали!
— А что такое бледнолицые? — не понял Вовка.
— Да видишь ли, сейчас у тебя рожица чумазая, а когда ты отмоешь ее в море, станешь бледнолицым, — напустив на себя серьезность, объяснял Алька.
— Не запутывай малыша, — вмешался Гунтис. — Бледнолицыми индейцы называют белых людей.
— Значит, мы все бледнолицые?
— Выходит так.
— А почему нам нельзя ходить по лесу?
— Это «индейцы» выдумали. Рассчитывают, что мы испугаемся. Пускай вывешивают хоть сто объявлений! — рассердился Майгонис.
— Ну, где вы там застряли? — начала терять терпение Янкина мать.
Ребята продолжали путь.
— А тебе слабо́ вон на ту залезть! — Мара показала Майгонису на высокую сосну чуть поодаль от дороги.
— На эту? Раз плюнуть. Я еще не на такие лазил, — похвастался Майгонис.
Наконец показалось море. Облюбовав в дюнах местечко, защищенное от ветра, Янкина мать велела всем снять тренировочные костюмы.
— Ну, начинается! — шепнул Янка близнецам.
— Ложитесь на спину, живо! — скомандовала Янкина мать, усевшись на бугорок и поглядывая на часы.
В течение пяти минут стояла мертвая тишина.
— А теперь переворачивайтесь на живот! — послышалась новая команда.
— А как поворачиваться: в левую сторону или в правую? — прикинулся простачком Майгонис.
Ребята засмеялись.
— Теть, а вы всегда так будете сидеть над нами и смотреть на часы? — Вовка подполз на животе к Янкиной матери.
— Ну, разумеется! Чего доброго еще обгорите. А теперь давайте на левый бок!
Ребята стали валяться, перекатываться друг через друга. Янкина мать беспомощно смотрела на Альку. Тот напустил на себя строгость:
— А ну, прекратить безобразие! Гунтис, дай-ка свои часы. Разрешите мне командовать, — обратился он к Янкиной матери. — Ложись на спину! — Все повернулись на спину и, едва сдерживая смех, ждали, что будет дальше.
— Ноги кверху поднять! — скомандовал Алька. — А то на ступни вовсе не попадает солнце, — объяснил он Янкиной матери.
— Ой, щекотно! — прыснула Мара. — Товарищ командир, Тедис мне щекочет пятки.
— Тедис Анцан, на пятнадцать секунд в угол!
— А здесь нет угла! — захихикал Вовка. — Поставь его под сосну.
— Простите, пожалуйста, товарищ командир, я больше никогда не буду…
Янкина мать махнула рукой.
— Аля, — сказала она, — я буду загорать и книжку почитаю. А вы можете поиграть в мяч. Только не бегайте как угорелые, а то вспотеете и простудитесь. Ну и лето нынче выдалось — хоть пальто надевай.
Морские волны утрамбовали пляж, как асфальт. Лучшего футбольного поля и не придумаешь.
— Вот бы сейчас срезаться — с мальчишками из поселка, что ли! — мечтательно сказал Тонис. — А самим с собой играть какой интерес.
Устав от беготни, ребята расселись на песке у самой воды. Перед ними, сверкая на солнце, огромным зеркалом лежало море. Сквозь прозрачную зеленоватую воду были хорошо видны первая и вторая мель. Маленькие рыбешки шастали взад-вперед по мелководью. Вовка швырнул в море щепку, и сразу же на нее кинулась стая рыбок, окружила, приняв деревяшку за съестное.
— А что, если попробовать? — Майгонис пощупал ногой воду.
— Где уж там, все равно Янкина мама не позволит.
— Мама спит, — доложил Янка, сбегав к пригорку и обратно.
— А если проснется, тогда что? — еще колебалась Мара.
— Раньше чем через полчаса не проснется, — поклялся Янка. — Это я точно знаю.
— Ну тогда пошли, — решил Алька. — В конце концов нам запретили только бегать, о купанье речи не было.
— Смотри, Вовка, не проболтайся! — наказал малышу Майгонис. — Мы только окунемся и сразу обратно. Это называется закалка. Настоящие спортсмены купаются даже зимой, но мамы этого не понимают.
— Я тоже хочу закаляться, — прицепился Вовка.
— Ты еще маленький.
— Никакой я не маленький.
— Ладно уж, иди, но только до колен.
Янке вода показалась до того холодной, что захотелось немедленно выскочить на берег. Но тут кто-то окатил его целым фонтаном, и Янка с перепугу плюхнулся в море. Сзади смеялись девчонки. Так этого оставить было нельзя, и Янка отплатил им тем же.
— С меня довольно, — Гунтис выскочил из воды и побежал на дюны одеваться. Остальные побежали за ним. Но на вершине дюны растерянно остановились — на том месте, где они раздевались, одежды не было.
— Наверно, Янкина мама убрала, — дрожа, проговорила Лара. — Вот уж теперь влетит нам!
Янка тихонько подкрался к маме.
Она спала спокойным сном. Ребячьих вещей рядом не было. Ясно, что их унесли и спрятали.
«Отчаянное положение», — лихорадочно думал Алька, стараясь представить себе, как поступили бы в подобном случае герои знакомых книг.
— Надо искать следы, — наконец сообразил он. — Наши идут от дюн к морю, а ихние, наверное, в обратном направлении.
Ребята стали внимательно осматривать песок. Гунтис первый заметил чужие следы.
— Те же самые, что и вчера возле лодки, — осмотрев следы, установил Алька. — Надо искать дальше.
Вскоре на придорожном кусте Лара заметила Марину косынку. Значит, они напали на правильный след. А еще чуть подальше, как раз к той сосне, которую по дороге на пляж Мара показывала Майгонису, был приколот лист бумаги с надписью:
