Ребут - [12]

Двадцать два едва смог пробежать четверть мили не останавливаясь, что не сулило ничего хорошего, если он будет бежать от преследующих его злых людей. Надеюсь, мы сможем избежать их на некоторое время.

Несколько других ребутов были на стадионе вместе с нами, в том числе Мэри Сто тридцать пять, которая оглянулась через плечо со смехом, пробегая мимо нас, ее темные волосы раскачивались в воздухе. Она была одной из самых быстрых учениц, которые когда-либо у меня были.

— Давай сделаем так: две минуты мы ходим и одну бежим, — сказала я со вздохом, пока Двадцать два шел невероятно медленной трусцой, спотыкаясь.

Он кивнул, втягивая большими глотками воздух. Я была вынуждена признать, что была не в том настроении, чтобы бегать в это утро. Перерыв был долгожданным.

— Ты была хорошим бегуном, когда прибыла сюда? — спросил он, когда перевел дыхание.

— Нормальным. Лучше, чем ты.

— Ну, это не трудно. — Он улыбнулся мне. — Сколько тебе лет?

— Семнадцать.

— Мне тоже. Как долго мы пробудем здесь? Есть где-нибудь объекты для взрослых? Я не видел ни одного пожилого ребута.

— Я не знаю.

Я сомневалась в этом. Когда ребуты приближались к двадцати годам, они отстранялись от своих миссий. Может, их перевозили в какой-то другой центр.

А, может быть, и нет.

— Откуда ты? — спросил он.

— Остин.

— Я тоже

Он улыбнулся, как будто у нас было что-то общее

— Мы не из одного и того же Остина, — сказал я жестко.

Он нахмурился.

— Что, прости?

— Ты из рико. Я из трущоб. Мы не из одного и того же Остина.

Я никогда не видела Остин за пределами огней, которые успела заметить за стеной, отделявшей нас от рико, но я видела некоторых из других Соединенных Городов Техаса. Нью Даллас. Ричардс. Бонито (кому-то смешно, а кому-то не очень). В нескольких сотнях милях в центре Техаса было все, что осталось от большой родины моих родителей, которую они знали, когда были детьми. КРРЧ удалось спасти только Техас от вируса и атак ребутов, которые последовали за ним.

— О. Я никогда не был в трущобах Остина. — Сказал Двадцать два. — Я имею в виду, за исключением того раза, когда родители отвезли меня в больницу. Но я находился в состоянии бреда в этот момент, чтобы запомнить. Как думаешь, они пошлют меня на задание туда? Я бы хотел увидеть своих родителей. И брата. Ты видела своих родителей после того, как стала ребутом?

— Мои родители умерли, когда я им стала.

— Ох, мне очень жаль, — сказал он, и его лицо снова стало серьезным. — Их… их тоже застрелили?

— Да, — сказала я жестко, не заинтересованная в обсуждении своих родителей. — И ты не захочешь видеть своих родителей. Они не посылают ребутов в их родные города. Это сбивает людей с толку.

— Ребуты когда-нибудь сбегали?

Я нахмурилась.

— Конечно, нет. Даже если бы они захотели, тебя оснащают жучком во временном центре. Они всегда знаю, где ты находишься.

Он держал руки перед собой.

— Где? Я не помню.

— В этом все и дело. Мы не знаем, где это.

— О, — сказал он с ноткой грусти в голосе. — Но ты видела другие города?

— Да.

— Это ведь хорошо, верно? Мы бы никогда не увидели что-либо за пределами Остина, если бы не стали ребутами.

— Ты будешь работать, — сказала я. У новичков всегда были вопросы о путешествиях в другие города. Это была одна из немногих привилегий становления ребутом — редкие поездки в другие места для особых заданий. Год назад КРРЧ ввела систему “без поездок”, чтобы остановить распространение вируса КДХ, и на сегодняшний день это было все еще актуально. Но его вопросов было слишком много этим утром. Из-за них у меня начинала кружиться голова. — Увеличь темп, — сказала я, переходя на бег.

Он не мог говорить, пока бежал, но когда мы перешли на шаг, он открыл рот для очередного вопроса.

— Ты веришь в теорию эволюции?

« Может быть » .

Я бросила на него суровый взгляд.

— Нет.

— Но она имеет некоторый смысл, не так ли? Что ребуты просто эволюционированные люди? У нас обнаружился иммунитет к вирусу. Способ не умереть. Я слышал теории, что вирус КДХ был создан человеком, и думаю, что…

— Двадцать два! — рявкнула я. У КРРЧ на всех стенах стояли камеры. Они слышали и видели все, что мы делали, и не допустили бы такие разговоры. — Достаточно.

— Но…

— Ты не мог бы, пожалуйста, оставить эти вопросы на потом? — Это вышло более устало и печально, чем я предполагала, и он посмотрел на меня с беспокойством.

— О. Да, конечно. Извини.

— Я просто устала, — сказала я. Я не должна ему ничего объяснять. Мне не следовало говорить про это.

— Извини. Я буду молчать. — Его улыбка была легкой и сочувствующей, и что-то, что я не могла определить, шевельнулось в моей груди. Чувство вины? Вот, что это было?

Он был тих оставшееся время бега, слышались только звуки его хватания ртом воздуха. Когда мы закончили бегать, я кивнула ему и пошла прочь в свою комнату, чтобы взять одежду, а затем в душ.

Я прижимала свою одежду и полотенце к груди, когда поплелась в комнату, полную пара; звуки смеха и бормотания заполнили мои уши. Душевые часто были шумными после прибытия новой группы ребутов, и в это утро вечеринка была в полном разгаре. Две девушки метнулись мимо меня, одна еле придерживала свое полотенце и повизгивала в волнении. Парень придержал занавеску, и одна из девушек скользнула за нее к нему.