Ребусы жизни, или Шарада для любимого - [7]

— Маруська, ты мне безумно нравишься. Я не могу ни есть, ни спать, у меня даже в фирме дела стали немного пробуксовывать. Просто наваждение какое-то. Мне так хочется тебя поцеловать, но я все время боюсь сделать что-нибудь не то, отпугнуть тебя что — ли.

— Да не парься, Костик, раз хочется, сделай это. Мне же не пятнадцать лет, да и не хрустальная я, сама дрожу от возбуждения. У меня после того, как я уехала от мужа, мужчины ведь не было. А гормоны не то что просят, просто кричат, — ответила я и прикрыв томно глаза, страстно прошептала.

— Хочу любви твоей и ласки, любимый, действуй без опаски.

Оказывается, талант поэта просыпается не только в момент стресса, но и в момент любви. Костины губы осторожно коснулись меня. Господи, это не поцелуй! Представь себе: жара, пустыня, ты умираешь от жажды и вдруг источник с прохладной водой, ты припадаешь к нему и пьешь эту прохладную воду, пьешь и не можешь напиться. Я, умирая от жажды, наслаждалась этим источником не меньше, чем полчаса. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Какой-то колокольчик зазвенел у меня внутри. Нежно отстранившись от Кости и внимательно посмотрев на него, я казала:

— Все это хорошо и целуешься ты, слов нет, но ведь я о тебе совсем ничего не знаю. Может, ты женат и у тебя трое детей?

— Какая же ты все — таки глупая, улыбаясь, сказал Костя, — неужели ты не видишь, что я совсем не умею обманывать. И как ты себе это представляешь, я говорю жене и трем своим детям, что иду на работу, а сам лежу тут с тобой на пляже? Нет, это не про меня. Запомни на будущее, у меня нет привычки врать, я всегда буду честен с тобой. Ты мне веришь?

— Я постараюсь, и раз уж зашел у нас с тобой такай разговор, расскажи мне о себе, как ты жил все эти годы, что в твоей жизни было замечательного?

— Самое замечательное, в моей жизни была ты, а потом, как ты знаешь я уехал учиться. Зимой приехал, тебя не нашел, и вернулся опять в свой институт.

Пока Костя рассказывал о себе, мы разложили на салфетке бутылку сухого белого вина, бутерброды с вареной колбасой и красной копченой рыбой, бутылку минеральной воды, огурчики, редисочку — красота. Поедая бутерброды и запевая минеральной водой, я же за рулем, слушала Костин рассказ.

— После защиты диплома мне предложили работу в конструкторском бюро, но ты же помнишь какое время было, везде инфляция, зарплату не выдавали месяцами, а у меня еще два брата близнеца, которым должен был помогать, они младше меня на тринадцать лет. В общем, выживать нужно было всем, и наше конструкторское бюро переросло в фирму по продаже китайского барахла.

Моей гордости был нанесен сокрушительный удар. Как, я, инженер с высшим образованием буду торговать тряпками? Нет. Я все бросил и вернулся домой. Кинулся туда, кинулся сюда — никому не нужен. Посидел, подумал, как выходить из трудного положения и решил организовать маленькую фирму по ремонту офисного оборудования, благо у меня соответствующее образование. Название самое простое: «Бюро технических услуг». Ничего лучше придумать не смог да и не нужно было. Главное эта фирма потихоньку заработала и стала приносить, хоть и не большой, но стабильный доход. Теперь у меня не малый, а средний бизнес и доход средний.

Но, как я тебе уже сказал, у меня два брата, они учатся в институте и нужно эту учебу оплачивать, мама работает медсестрой в клинике репродуктивности семьи, сама знаешь, какие у них оклады. Отца у нас нет, поэтому я главный добытчик в семье. А на личном фронте тоже все спокойно, романы конечно у меня были, но не бурные и в страсть не превращались, вот пока не встретил тебя, — и Костя хитро улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

— Ах ты гулящий кот, — засмеялась я и кинула в него редиску. Редиска пролетела мимо и попала в кусты. Раздалось тихое поскуливание. Я вскочила, тихонько подошла к кустам и раздвинула их. На земле лежала, трясясь, худая жалкая псина среднего роста. Расцветки она была пятнистой, черного рыжего и белого, мордочка напоминала охотничью породу: длинный коричневый влажный носик и глазки-оливки темного коричневого цвета, почти черного. Тряслась она очень сильно, наверное от страха, подумала я. Мне так стало ее жалко, что я протянула руки и жалобно позвала:

— Маргошечка, милая, идем, мама колбаски даст. — Почему я ее так назвала, сама не знаю. Даже не видела, какого она пола, девочка или мальчик, но попала точно в цель. Собака оказалась девочкой, причем, довольно молодой, но и не щенок. Резво вскочив и улыбаясь своей собачьей улыбкой, псина засеменила за мной след в след. Съела все, что я ей дала, даже зеленые огурцы.

— Ну и зачем она тебе, — спросил Костя.

— Сделаю из неё ищейку, — сказала в ответ я. — У меня же сейчас шпионская работа и будет у меня собака-следопыт. Вдруг мне понадобится кого-то найти по следам или по нюху. Смотри, какой у нее нюх, съела все до крошки, ничего не оставила.

— Это она от голода. И вообще, с собаками такая морока, никуда не уедешь, одну же ее ты не оставишь, а значит везде нужно брать с собой.

— Так для этого она мне и нужна, будем вдвоем с ней стоять на боевом посту, — и я нежно потрепала по загривку свою Маргошу, та в ответ лизнула мою руку.