Ребус. Расшифровка - [131]
– Ну, хорошо, а что было непосредственно после столкновения? Когда вы поняли, что все члены экипажа остались живы?
– Так, а что было? Вытащили нас с Григорьичем. Наши же «грузчики», которые с задней парты, и вытащили. Еще Виталик помог, это из экипажа Эдика парень. Я смотрю: мать моя, женщина! Половину морды напрочь снес. Подвеска, движок – все в хлам. Руль, так тот вообще погнулся, а геометрия кузова – полный трындец. Опять же обе двери справа менять надо. Все, думаю, теперь точно без тринадцатой останусь.
– А потом?
– А потом у меня чего-то голова куда-то стала отъезжать, поплохело резко и дальше уже ни фига не помню. Очухался только в больнице. И то – на второй день…
Вот такое будет первое, да, наверное, и последнее в Колиной жизни интервью. Но это потом, а пока…
Пока в сложившейся ситуации «семь-три-третий» сделал все, что мог.
И пусть, кто может, сделает больше!
19:18 мск
Глухоозерское шоссе. Где-то в районе Обводного канала. 735-й экипаж.
– …Эдик! Хоть ты-то можешь объяснить, что там у «семь-три-третьего» произошло? Диспетчер несет какую-то пургу, а до Нечаева мне никак не дозвониться… Что с ребятами? Вы их видели?
– Видели. Проскочили мимо на бреющем полете.
– И что там?
– Вроде все живы, но подробностей, честное слово, сам не знаю. Мы там своего «грузчика» выкинули на подмогу… Короче, все, что могли, потому как начальство визжит одно – Ребуса тянуть, не бросать… Во, по встречке «Скорая» проскочила. Наверное, туда, к нашим.
– Вы сами где сейчас?
– С Каменноостровского моста ушли на Песочную. Гонит, сука, как умалишенный. Боюсь, при такой езде без эпитафий мы тоже не обойдемся. В общем, Сергеич, если с нами такая же, как с Пасечником, хрень приключится, будь другом, напиши на моем могильном камне кратко, но емко: «Родился и умер от дырки в резине».
– Не кипешуй, Эдик. Помни, Чип и Дейл в нашем лице спешат к вам на помощь. Кстати, я уже отдал по экипажу своего боевого корабля команду «Приготовить пиво и графит». Советую тебе сделать то же самое.[29]
– Боюсь, пивом здесь не обойдется – не тот масштаб… Блин, мужики, давайте, и правда, поскорее. А то нам в свете последних событий одним тут совсем тоскливо…
19:42 мск
Конногвардейский бульвар. Где-то в районе площади Труда. 737-й экипаж.
Если не знать, что в данный момент Ребус поставил цель, во-первых, оторваться от преследования «наружки», а во-вторых, спешно покинуть город, то можно было подумать, что люди, сидящие в роскошном «Лэнд Ровер Дискавери», совершают обзорную экскурсию по городу. Черная Речка, Петроградка, Васька, Мост Лейтенанта Шмидта… За последние полчаса вектор движения Ребуса был столь причудливо и столь же многократно преломлен, что предугадать его последующее направление не мог не только из последних сил висевшей на хвосте «Ровера» «семь-три-седьмой», но и экипаж Нестерова. В душе матерящийся Паша Козырев, все более и более раздражающийся от порою дельных, а порой не очень, «маршрутных» советов бригадира, неуклонно продолжал длившееся уже второй час преследование.
На Конногвардейском бульваре «Ровер», наконец, стал притормаживать. «Грузчики» Каргина, которые уже давно не маскировали своих действий и сейчас откровенно работали по принципу «главное – не потерять», вслед за ним вынуждены были повторить этот же маневр. Причем водитель «семь-три-седьмого» Дима Устинов сделал сие с заметным облегчением: руки, несколько часов не выпускавшие штурвал, давно налились свинцом и сейчас мелко дрожали.
Джип остановился. Из него тут же выскочили сидевшие на заднем сиденье трое отнюдь не интеллигентной наружности и кинулись в сторону машины милицейской разведки. Ситуация читалась как «похоже, нас идут убивать», поэтому «грузчики», не сговариваясь, щелкнули кнопками замков дверей, а правая рука Эдика Каргина сделала неосознанное движение под куртку, где расстегнула кобуру со штатным «пээмом». «А потому что не надо дразнить гусей», – вспомнилось Эдику в этот момент.
Однако «гуси», вместо того, чтобы начать громить служебную «шестерку», либо, того хуже – стрелять на поражение в порядком поднадоевших ментов, подбежали к машине и рассредоточились: один занял позицию спереди, нахально поставив ногу на бампер «шестерки», второй, обежав машину, встал как вкопанный за багажником, демонстративно скрестив руки на груди. Теперь ситуация читалась несколько иначе, а именно: «Это вы можете нас убивать. При соответствующих полномочиях, конечно». Но таких полномочий у майора Каргина, понятное дело, не было.
После того, как «семь-три-седьмой» оказался столь нехитрым образом заблокирован, чуть подотставший третий, который был явно постарше и поподкрученнее, вразвалочку подошел к машине со стороны водителя и небрежно побарабанил пальцами по стеклу:
– Але, мужики, вы кто такие будете?
В ответ на это Дима Устинов повернул ключ зажигания и угрожающе взревел мотором. Однако впереди стоявший парень не испугался, а напротив – гадко ухмыльнулся и ногу с бампера не убрал.
– Я говорю, чьи вы, хлопцы, будете? – как ни в чем не бывало снова поинтересовался старший архаровцев.
«Красного командира Щорса», – буркнул про себя Эдик. Окончательно осознав, как просто, а главное – как изящно, их взяли в клещи, он решил идти ва-банк. Перегнувшись через водителя, он приоткрыл форточку на ширину спичечного коробка и как можно развязнее ответил:
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист» повествует о судьбе Андрея Обнорского, переводчика, прослужившего с перерывами в Южном Йемене и Ливии с 1985 по 1991 годы. Возвратясь на Родину, Обнорский стал работать в молодежной газете Санкт-Петербурга, вести криминальную хронику. Именно ему передал досье на Антибиотика погибший Сергей Челищев. Образ Обнорского — автобиографичен.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат» — первая книга этого цикла. Все персонажи — вымышлены, но атмосфера и настроение тех лет переданы достаточно точно. Описаны реальные комбинации и способы «делания» денег в тот период.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат-2» продолжает рассказ о судьбах Сергея Челищева и Олега Званцева с того самого момента, на котором закончился роман «Адвокат».
«Бандитский Петербург-98» – это цикл очерков, посвященных природе российского бандитизма в его становлении и развитии, написанных живо и увлекательно, включающих как экскурсы в историю, так и интервью с современными «криминальными персонажами». А. Константинов демонстрирует глубокое знание материала, но движет им не просто холодный интерес исследователя. Автор озабочен создавшейся в нашем обществе ненормальной ситуацией и пытается вместе с читателем найти способы выхода из нее.В отличие от обычной преступности, противодействующей государственным институтам общества, организованная преступность, наступая на общество, использует эти институты в своих целях.Аулов Н.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист-2» продолжает рассказ о судьбе Андрея Обнорского. Обнорский, журналист криминального отдела Санкт-Петербургской молодежной газеты, впутывается в историю с кражей картины «Эгина» из одной частной коллекции. Исследуя обстоятельства дела, Обнорский сталкивается с вором в законе Антибиотиком, о котором до сих пор был только наслышан.
Мог ли в самом страшном сне представить себе журналист Андрей Обнорский-Серегин, что на пути всемогущего криминального авторитета, Антибиотика, встанет загадочная и очаровательная израильтянка Рахиль Даллет, обладательница странного медальона, с каждой изполовинок которой на него будут глядеть из прошлого знакомые лица. Что для него самого женщина эта станет больше, чем жизнь, а ее прошлая страшная жизнь войдет в его мозг как нож, и, как призыв к… войне.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
…В результате хитроумной многоходовой комбинации вора в законе Ребуса петербургский бизнесмен Игорь Ладонин оказывается в следственном изоляторе. Чтобы спасти своего товарища, бывшие участники экипажа наружного наблюдения снова собираются вместе. Очень скоро выясняется, что, помимо заклятого врага, им противостоят еще и продажный опер из ГУВД, загадочный Специалист и двое дерзких преступников, похитивших уникальный артефакт из главного музея страны.Читайте долгожданную заключительную часть трилогии «Наружное наблюдение»!
При упоминании слова «филер» в памяти всплывает образ человека в котелке, с тростью, осторожно выглядывающего из-за афишной тумбы. Отношение к филерам всегда было недоверчиво-брезгливым – как к людям, которые по роду своей деятельности занимаются чем-то неприличным. Человек по природе своей любопытен, а потому частенько подслушивает и подсматривает за другими, но терпеть не может, когда подглядывать начинают за ним. Особенно в случае, если за человеком водятся грешки, а наблюдение ведут филеры-профессионалы.