Реальный метод - [3]
— Ладно. Мадам Аронсон плачет и говорит: — Дам тому пять рублей, кто ему бока обломает за котлеты с гарниром и рябчика по совокупности преступления. — Я, говорю, могу вас в этим деле ублаготворить, — будьте благонадежны. Ета, говорю, Баскервильская собака («Баскервильская» — это приключения знаменитого Шерлока Холмса, гражданин, извините-с), ета, говорю, Баскервильская собака у меня не сорвется!.. И вот, значит, встал я у ворот с половой щеткой, стою я час, стою два, — гляжу: — прет! И жрать не хочет, а ходит и промышляет. И прямо мимо меня. Тут, знаете, я етой самой щеткой как звездану ему по боку. И что же, извините за выражение, — ну, ей богу, что об стену горох, даже и не посмотрел на меня. Проходит мимо и прямо на задний двор, где все кухни. — Ну, думаю, пойдешь обратно — я те благословлю, я те встречу!
— Ладно. Слышу вскорости визг. — Ой, милый! макароны слопал! Караул!
— А он идет ко мне, словно и не он. Гм!.. Но что вы думаете, гражданин, подошел ко мне шагов на пять — да как сиганет у меня промеж ног, как молния. Я с катушек долой, а он сел на плитуар и, верите ли, гражданин, истинный господь, с места мне не сойти, — сидит и ухмыляется! Ну, чисто человек! Разлетелся ето я на него со щеткой, а он как огрызнется — да так на меня, гражданин, посмотрел, что у меня и душа вон. Скорей ходу домой, — ну, мол, тебя к лешему.
— И вот, представьте себе, какой случился случай. Как он мне отомстил. Висел у нас за окном у мадам Фрадкиной гусь, фунтов на 25. Агромаднеющий! Висел и раз ночью того… улыбнулся. Скандал на дворе, мильтошку с поста притащили, все народонаселение и даже посторонние. И етот самый «Пиратов» хозяин. Шел мимо и полюбопытствовал. Одет чисто барин, с тростью — и ноты в руках. Вот он и говорит:
— У меня есть собака-сыщик. Не волнуйтесь: сейчас найдем вора.
— А кто вы сами будете? — говорит мадам Фрадкина.
— Ето, — отвечает, — вас. не касаемо, потому моя должность самая секретная, и открыть я ее не могу даже под присягой.
Тут, конечно, все замолчали, а кое-кто и смылся, потому у нас всякие живут-с. А етот самый молодой человек вышел за ворота и свистнул изо всей силы. И враз перед ним «Пират» и прямо ему на грудь лапами. А он и командует:
— Шерше гуся! Шерше! понимаешь?
— И что ж вы думаете, гражданин? Метнулся етот «Пират» к мадам Фрадкиной, от нее к окну, где гусь висел, и вдоль стены вокруг нашего двора. Затем обратно и снова к нам в толпу. Обнюхал — и вдруг остановился супротив меня. Остановился и смотрит прямо в глаза. Смотрит и смотрит. Ну, думаю, бросится сейчас, — и сидеть мне в чижовке до выяснения дела и личности до окончания века, — и давай я молиться. Молюсь я, гражданин, и в сердце своем етого «Пирата» умаливаю:
— Голубчик, не гляди на меня! Миленький, ищи хорошенько! Голубчик, я те завтра говядины фунта три куплю!
— Ладно! А он смотрит, подлец, и смотрит. Поглядел, поглядел и снова вдоль стены, мимо моей мурьи и опять к нам, и опять мне в глаза смотрит. У меня и души нет. Трясусь, что лист осиновый, и в поту весь. А он еще раз вдоль стены, и опять на меня. -
У меня и злость на него несусветная и боязно. Умаливаю я его точно бога:
— Голубчик «Пират», не наводи тени, не страми человека! Век буду за тебя бога молить!
Метался, метался он и пошел со двора, а сам искоса на меня смотрит.
— Значит, ничего нельзя поделать, — говорит евонный хозяин, — гуся унесли со двора, с тем и прощайте.
— Хорошо! Прошло таким манером два дня. «Пират» чисто сгинул. Ни слуху, ни духу. Только в четверток пришомши я с Ваганьковского (с катафалкой ходил), развел ето я свою галаночку, достал из-под полу гуся, который… ну… гусь у меня был, гражданин… с Рождества я его берег, хотел на Тройцу… Хороший гусь, — фунтов, на 25. Ну, обжарил я его с картофелем, занавеску опустимши, и сажусь закусить, — а не ел я ден пять, почитай, — нету промысла, хоть помри.
— И вот, гражданин, какая интермедия произошла. Только ето сел я за стол и гуся поставил, — хоп! Занавеска в сторону, и во всем окне обозначился етот самый «Пират». Морда — во! лапищи — во! грудища — во! Страсти божии! Всунулся он в мое окно и смотрит на гуся. Я было за кочергу, так куда! Как залает, как зарычит, так у меня и душа вон!
— Ну, думаю, созовет народ, беда будет, потому сыщик: ему вера, не то, что мне, ежели я безработный.
— Ну, говорю, пожалуйте сюда в хату. Извините грязно и тесно.
Влез он, гражданин, разделили мы с ним гуся, поел и ушел.
— А? Что вы на ето, гражданин, скажете? Как ето теперь? А говорят: «собака». Уму непостижимо!
— И какая еще история вышла, так совсем страмота. Говорят потом по двору, что етот самый «Пират» и не сыщик совсем, а датский дог, а евонный хозяин и не сыщик совсем, а ахтер с Большого театра. И на афишах ежеденно обозначается крупными буквами. Только очень большой пьяница.
— Вот какие случаи бывают, гражданин. Дозвольте папиросочку.
Святая простота
В пользу германских рабочих.
Так было сказано на афише крупными буквами с указующим перстом. Пониже, еще крупнее, было обозначено, что дан будет приезжими гастролерами из Москвы и Питера гоголевский «Ревизор», а пониже — заглавия отдельных актов:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.