Реалити-шоу "Замок" - [15]

Честно говоря, эта прогулка могла бы мне нравиться, если бы мне не приходилось при каждом шаге коня, напряжено стискивать зубы, опасаясь, что вот сейчас вся магия Замка пропадет и я, вся такая красивая, умная и скромная, как мартышка из анекдота, пикирну на землю. Не смотря на все уверения Ллевеллина, что все чудесно, прекрасно и великолепно, мне было, мягко говоря, очень страшно.

Выловить бы всех этих писателей да заставить покататься вот так, без подготовки!

Ллевеллин, спокойно ехавший рядом, изредка бросал на меня косые взгляды, но молчал, как партизан перед расстрелом. Похоже, в Замке было не принято сомневаться в способностях Хозяйки, а мне так хотелось, чтобы Рыцарь предложил остановиться, отдохнуть. Мы ехали всего минут десять, но я же городской ребенок, я лошадей-коней и прочих кобыл только в фильмах и мультиках видала! А уж о том, что на этом рысаке так трудно ездить, средства мировой кинематографии уверенно молчали.

В общем, не знаю, как там в Замке, но сама попросить о привале я попросту не могла: ехали мы не так уж и долго, и я, если быть честной, опасалась, что, в ответ на мою просьбу отдохнуть, Ллевеллин согласится, а я буду в его глазах полной неумехой и дурой. Достаточно уже того, что он мои выкрики про Амбер и Скандинавию слышал.

В общем, мне не оставалось ничего кроме как стискивать зубы и молиться, чтобы в ближайшее время обнаружилась хоть какая-нибудь местная достопримечательность, ради которой можно будет сползти, наконец, на землю. Ну, полюбоваться там, поближе, руками пощупать.

Искомая достопримечательность обнаружилась минут через пятнадцать-двадцать, когда я уже была ни-ка-кая: из-под корней одинокого мощного дуба выбивался тоненький ручеек. Струйка воды бежала по выложенной голышами канавке, и, судя по тому, как извивалась эта самая канавка, выкладывали ее камушками с большого такого похмелья. Хотя, может, неизвестный каменотес ничего не придумывал, попросту облагородив уже существующее русло.

— Привал! — радостно объявила я, резко натягивая поводья.

Уйййй! Ну, вот почему мне никто не объяснил, что тормозить на этих рысаках надо по-другому? Конь резко взвился на дыбы, я истошно завизжала и рухнула прямо на руки уже успевшему спрыгнуть на землю Ллевеллину.

Ой…

А можно я и дальше так посижу? У него на ручках так уютно. Так по-домашнему. Не хочу на землю слазить.

Вот сейчас прижмусь щекой к его груди, закрою глаза и буду так сидеть.

— Миледи? — голос Ллевеллина вернул меня с небес на землю.

Да-да-да, уже слезаю. Ну, вот что за жизнь, а? Только начнешь кайф ловить, так сразу такой облом.

Я вздохнула и, на мгновение прижавшись щекой к груди Ллевеллина — на прощание, — так сказать, спрыгнула на землю. Эх, вот это и называется «что такое „не везет“ и как с этим бороться». Только начала себя чувствовать слабой и беззащитной, так сразу — «миледи»! А ведь так иногда хочется побыть этаким божьим одуванчиком, особенно, если рядом такой мужчина, и каждый раз — не получается! Вон, Славка так и говорил: «Тобой, Гелла, командовать нельзя! На тебе где сядешь, там и слезешь!» Не пойму вот только, за что он мне так. Я ведь девочка тихая, мирная и пугливая. И вообще, ангел во плоти.

А есть такие гады, которые в это попросту не верят! Отстреливала бы!

Гм, я, кажется, отвлеклась.

Ллевеллин, между тем поставил меня на землю, зорко оглядев окружающую местность. Кто сказал, не литературно выражаюсь? Да Льва Толстого, небось, и читать невозможно-то было! Не зря же Софья Андреевна всю ночь сидела, переписывала, вычитывала. Что бы это светило мировой словесности без бета-тестера делало?!

Местность оглядывать себя не давала, уверенно показывая, что вокруг лишь чистое поле безо всяких там памятников культуры-архитектуры. Во, завернула! Нобелевку по литературе мне!

Ладно, неизвестно, как там себя Ллевеллин вести будет, может, он сейчас меня на коня сразу погрузит и куда-нибудь дальше в степь повезет, а мне еще надо хотя бы чуточку отдохнуть, а то я действительно с этого коня навернусь, не смотря на всю магию Зам… Стоп! А ведь я с лошади — таки упала. И куда Замок вместе со своим Рыцарем смотрели?

— Ллевеллин! — я, не дойдя пары шагов до ручейка, остановилась, оглянувшись на юношу.

— Да, миледи? — повернулся ко мне он.

Гм, а я, кажется, начинаю привыкать к тому, что он не называет меня по имени. И это в первый же день! Надо с этим что-то делать, иначе я так вообще озверею, буду требовать, чтоб передо мной на коленях ползали. Нетушки, так дело не пойдет, надо с этим что-то делать. Только вот что?

— Ллевеллин, ты ведь говорил, что со мной не может случиться ничего плохого, а я упала. Магия Замка слабеет?

Рыцарь безразлично пожал плечами:

— Ничуть, миледи. Я же был рядом.

Успокоил, нечего сказать! Это получается, что пока Ллевеллин рядом, меня могут в кислоте стирать, в кипящем масле варить, в хлорке замачивать, а все будет чудненько и великолепно, потому как Ллевеллин рядом? Типа, он в любой момент может мне помочь? Не хочу-у-у!

Интересно, а если я сейчас начну трогательно хлюпать носом, он меня пожалеет, или, так же, как и когда я в Замке жаловалась, что боюсь лошадей, найдет какое-нибудь рациональное объяснение?