Прочитала, только когда ее рука остановилась:
«Я хочу помочь. Мама Марины — почти единственный нормальный человек из всех, с кем ты общаешься».
— Спасибо! — обрадовалась Алиса. — Я очень надеялась, что ты согласишься! Уж кто-кто, а ты идеально можешь перенастраивать людей на нужный лад. Тогда я позвоню Марине, скажу, что я присоединюсь к ужину. Она очень сильно волнуется по этому поводу.
Алиса снова закрыла глаза и медленно выдохнула, чтобы хранитель смог написать ответ. И прочитала совсем не то, что ожидала:
«Ты тоже хочешь переехать к демону».
Без вопросительного знака. Алиса вздохнула. Естественно, она не могла об этом не подумать, когда друзья обсуждали:
— Не знаю. Да, ты улаживаешь проблемы с родителями, и у меня нет той же необходимости, как у Марины… Но ведь мы, все вчетвером, занимаемся важным делом. Я не стала говорить об этом прямо, поскольку Хайш и без того выглядел недовольным, да и твое мнение я знала заранее.
Снова дала хранителю возможность для ответа.
«Я знаю, что ты любишь Илью и очень за него переживаешь».
Алиса смутилась:
— Люблю. И предполагаю все твои доводы. Но я ничего не могу с этим поделать.
И от ответа ее глаза изумленно расширились:
«Знаю. Потому, если хочешь, я помогу уговорить твоих родителей. Демон не будет против, ты ошибаешься. Он злился по другой причине».
Удивлению ее не было предела! Еще вчера хранитель писал, что он очень боится нового Илью. Алиса решила продолжить невероятно любопытную тему:
— Хочешь сказать, что ты не против, чтобы я его любила? А как он сам ко мне относится? Возможно, ты и это знаешь?
«Сейчас он воспринимает тебя как самую главную зацепку за свою светлую часть».
— Но это не любовь! — Алиса выдохнула недовольно. — Ладно, допустим. Но что еще он думает обо мне?
Хранитель писал очень долго:
«Могу сказать, что я думаю о тебе. Ты самый прекрасный человек на свете. Самая красивая, самая умная и самая смелая. Хотя лучше бы в тебе последнего не было, но ты даже в этом прекрасна. И сейчас ты уверена, что без Ильи не сможешь быть счастливой. А раз ты так думаешь, то и я вынужден думать так же. Илья опасен для меня, но тебе он не способен сделать зла. А ты намного важнее меня».
Алиса прочитала и покачала головой, начиная невольно улыбаться. Дифирамбы в ее честь хранитель писал часто, к этому неизбежно сводилось любое их общение. В этом и была вся его природа — в необоснованной, но абсолютной любви. Такой же естественной, как дыхание для человека. Его бы не было, если бы не было того, кого он мог бы так безотчетно любить. Но он очень изменился! Хранители часто отличаются вредным характером, но теперь Алиса поняла кое-что важное: этот шел на уступки не только потому, что она его уговаривала, он ощущал, в какой стороне ей будет лучше и тем успокаивался. Потеряв прежнего подопечного, он любил Алису еще сильнее, чем раньше умел. И теперь вот даже против Ильи не выступает, хотя боится его до жути, сам же признавался! Эта жертвенность была такой отчаянно искренней, что Алиса не могла не проникнуться:
— Пока о переезде не думаю. Не будем шокировать Хайша еще сильнее. Но ты действительно считаешь, что Илья теперь закатник? У твоего страха есть основания?
«Есть. Но он не закатник».
— Да, знаю, лишь наполовину.
«Нет. Он вообще не закатник. Илья только успел получить силу и внешность закатника, но не стал им. Ему не понравилось убивать домового, но он сейчас сам проверяет себя, потому и сделал это».
Последнюю фразу Алиса прочитала раз десять. В ней содержалась какая-то нестерпимая надежда. И уточнила:
— Тогда почему ты его так боишься?
«Пока не стал. Но может стать. Я боюсь, потому что просчитываю любые вероятности».
— Я все поняла! Все зависит от того, что мы будем делать прямо сейчас! От меня зависит, раз я главная зацепка!
Алиса задрожала. Оказалось, что для абсолютной веры в то, что все будет хорошо, ей не хватало только капли. Вот этой самой капли, которая вроде бы уже почти понятные вещи обнажила до очевидности.
— Хранитель! Я тоже тебя люблю, если это важно.
И получила ответ:
«Не важно».
Алиса пришла на ужин в квартиру Марины вместе с Ильей.
— Здравствуйте, Виктория Ивановна! Не возражаете против еще одного голодного рта?
Женщина к ней всегда относилась очень тепло. Да к Алисе все так относились. И именно потому не расстроилась наглому вторжению:
— Заходи, конечно! Илья, я рада тебя видеть, — она скептически посмотрела на его прическу. — Новый стиль? Ты какой-то совсем другой стал, на улице бы и не узнала. И скажу честно, я думала, что дочка снова соврала, и ты не придешь. Мойте руки и за стол.
Хранитель помогал, как и обещал. Алиса не могла видеть его махинаций, но замечала последствия: и мама Марины воспринимала все слишком спокойно, и Илья бесконечно поглядывал на хранителя, будто тот ему прямым текстом подсказывал, что говорить. И уже последний вопрос Ильи не прозвучал громом среди ясного неба:
— Виктория Ивановна, мы бы хотели с Мариной жить вместе. До свадьбы проверить свои отношения. У меня квартира есть, вы знаете, я очень удачно устроился по специальности в фирму, и… — он осекся, но повел взглядом от волос Алисы к маме Марины.
