Реактор - [37]

Голос Анатолия звучал мрачно и подавленно, как будто ему самому не нравилась возникшая ситуация. От былой самоуверенности не осталось и следа. Дмитрий промолчал. Лейтенант некоторое время рассматривал гостей, потом коротко приказал:

– Внутрь их.

Пройдя необходимую процедуру дезактивации, друзья вновь оказались в знакомом подвале. Сейчас местные жители смотрели на них угрюмо, без улыбок. Что же случилось с этим оплотом анархии и махновщины?

– Этого разместите где-нибудь, чтоб не отсвечивал, – Анатолий указал на Егора. Тот от возмущения только фыркнул.

– Пойдем со мной, поболтаем, – лейтенант махнул рукой Зорину. – Конвоя не надо, – остановил он дернувшихся было погранцов. – У нас же все хорошо будет, да, Дима?

Тот молча кивнул. Как будто у него был сейчас выбор.

– Вот и ладно. Пошли.

Они оказались в уже знакомом Дмитрию кабинете. Толя плюхнулся в кресло и мрачно уставился перед собой. Дима остался стоять посреди комнаты, заложив руки за спину.

– Да перестань ты из себя арестанта изображать, – с раздражением сказал Анатолий. – Тоже мне, униженная и оскорбленная личность. Забыл, где диван стоит?

Зорин сел и все так же молча уставился на оппонента.

– Нас предупредили, что вы придете, – сказал тот. – Передали, что сбежали двое дезертиров и сумку с оружием прихватили. Особо опасны, возможно, двигаются в нашем направлении. Лично Захарчук звонил.

Он с интересом посмотрел на Зорина, словно пытаясь увидеть реакцию на свои слова. Как ни пытался Дмитрий сохранять бесстрастное выражение лица, при последнем заявлении зубы все же скрипнули. Лейтенант кивнул.

– Вот видишь, и у нас не все так гладко. Разногласия, раздоры… предательства. И у нас…

Теперь настала очередь Зорина с интересом разглядывать собеседника.

– Реакторские, – просто пояснил Толя и добавил: – Сволочи!

Он помолчал. Дима сидел тихо, ожидая продолжения. А рассказ обещал быть занимательным.

– Столько лет сотрудничали, можно сказать, душа в душу жили. Мы далеко от руководства, нас никто не трогает. Вот и сошлись на общих интересах. Они нам всякую всячину подкидывали, ну там, тушняк, оружие нестандартное, черт их знает, откуда они его доставали.

С этими словами Анатолий открыл ящик стола и достал оттуда блестящую «беретту». Положив ее перед Дмитрием, жестом фокусника извлек из того же ящика длинный черный глушитель.

– Вот так, – сказал он. – Там еще у меня есть М-16, М-60, «Кольт» 1911, «Вал», «винторез». Ну, и патроны ко всему этому. Прикинь?

Зорин только вздохнул.

– Мы, конечно, тоже им помогали как могли. Когда информацией – рассказывали, чего в городе творится. Когда просто пропускали в город, чтобы никто не знал. А когда и с поимкой беглецов.

– Как это? – не выдержал Дима.

– А что ты так на меня уставился? Ты что думаешь, эти трое первыми были? Единственными? Да там раз в неделю побеги случаются. Что-то там, на реакторе, происходит. Оттуда народ пачками бежит. Но фантазии у них маловато, и они все через нас бегут. Думают, мы им поможем. А мы их тут хвать – и обратно.

Толя вздохнул.

– Раньше проще было. Реакторские нам сообщают, а мы бегунков здесь ловим, других ходов-то в Томск нет, только через нас. Пакуем и вызываем ихний патруль. Все тихо, гладко, чин чинарем. Как все было хорошо.

Зорин только сидел и качал головой. Степень продажности, беззакония и неприкрытого цинизма поражала.

– Захарчук знал? – тихо спросил он.

– Догадывался. Насколько мне известно, он даже пытался расследование провести, комиссию сюда послать. С особыми, значит, полномочиями.

– И что?

– А ничего. Позвонили ему, сказали, что этого делать не надо. По-моему, даже подробностей объяснять не стали. Просто велели забыть – и все. Он и забыл.

Дима не верил своим ушам. Боже, что происходит в этом городе? Что происходит с людьми? Захарчука он считал чуть ли не отцом, старался во всем подражать ему. Ставил в пример остальным бойцам. И теперь узнать о нем такое! Зорину казалось, что он до этого дня жил не просто в розовых очках, а в трех розовых очках, завернутых в толстый слой ваты. И теперь этот защитный, уютный слой в одночасье сорвали, подставив голую кожу под удары отвратительной истины и нелицеприятной правды.

– А что сейчас случилось? Почему на этот раз нас привлекли? – спросил он, чтобы хоть как-то отвлечься.

– На этот раз все пошло по-другому. Раньше бегунки, как только колючку пересекали, мигом к нам бежали. Среднее время поимки составляло примерно три часа.

– А сейчас? Вроде бы с момента их побега только часов шесть прошло.

Анатолий расхохотался.

– Наивный. Так тебе все и рассказали. Ага, держи карман шире. Их неделю не было.

У Дмитрия отпала челюсть.

– Как – неделю?

– А вот так. Колючку пересекли, а к нам не пришли. Видимо, поняли, что их здесь ожидает. Пошарили вдоль границы – ноль. Даже казачка заслали в город – поспрошать, не появлялись ли новенькие. Тоже ноль. Реакторские запаниковали. Видимо, что-то у них там происходит, о чем вообще никому знать не надо. Напрягли городских, заодно решили гетто проверить. Для этого вас и позвали.

– А че ж сами не пошли?

Толя выпучил на него глаза.

– Ты чего, дурак? На фига нам самим рисковать? Мы вас в качестве живого щита взяли. Наткнулись бы на проблемы, вами бы прикрылись. Вот так.