Реактор - [36]

Он понял, что на его совести еще несколько дорогих ему жизней. Либо он вернется победителем, либо всем хана.

– Ты думаешь – Захарчук? – мрачно спросил он.

– А кто же?! – воскликнул Егор. – Он, когда ты от него убежал, по-любому понял, что дальше будет. По его наводке патруль за нами пришел. Как-то они уж очень целенаправленно к нам двигались.

Зорин усмехнулся.

– Значит, ты теперь дезертир?

Друг невесело кивнул:

– Дезертир и вор. Мало того, что со службы сбежал, еще и оружейку обнес. И это когда в городе беспорядки. – Он демонстративно потер рукой шею. – Эх, висеть мне на столбе. И причем долго.

Дмитрий рассмеялся.

– А ты-то чего ржешь, – воскликнул Егор. – Ты-то тоже дезертир. Тебе рядом висеть.

Зорин, смеясь, покачал головой.

– Не, я уволиться успел. Я теперь гражданский. – Погоди, – осенило его вдруг. – А чего мы тут рассиживаемся?

– А что? – не понял Плахов.

– А то! Когда Захарчук тебя не досчитается, куда он патруль направит? А? Доперло?

– Черт!

Подхватив сумку, они выбежали в тамбур. Там спешно стали натягивать на себя ОЗК.

Как и бывает в подобных ситуациях, костюмы путались, застревали, вызывая потоки отборного мата у торопящихся товарищей. Надо было спешить. Одно дело – перестрелка с Темными, и совсем другое – стрелять в своих собственных товарищей, с которыми еще недавно тянули долгие ночные дежурства на мосту. А сдаваться Дмитрий не собирался.

Выбежав во двор, они рванули в противоположную от РОВД сторону, вниз по Гагарина. Людей на улице стало заметно больше. Намного больше, чем должно было, даже несмотря на вечернее время. Они шли группами и поодиночке, изредка выкрикивая какие-то лозунги и призывы. И все они двигались в одну сторону. Похоже, в городе назревала революция. Многие неодобрительно и даже со злостью оборачивались на двух людей, спешащих в противоположном направлении. Дмитрий никак не мог понять, почему, пока до него не дошло.

– Нашивки сними, – сказал он Егору.

– Чего?

Зорин схватил друга за рукав и затащил в ближайшую подворотню.

– Нашивки сними, – повторил он. – И знаки различия. Сейчас менты не в моде.

Егор охнул и стал торопливо отдирать от служебного ОЗК прилепленную на «липучку» надпись «Полиция» и полоски ткани, заменяющие ныне погоны.

– Чуть не попались, – сказал он, когда дело было закончено.

Дима отошел на шаг и оглядел результат. Как бы то ни было, ОЗК Службы правопорядка все равно немного отличался от гражданских, да и места, где недавно находились наклейки, выделялись. Халтура, конечно, но Зорин надеялся, что в темноте это будет не так заметно. Им бы, как говорится, ночь продержаться, а потом… Потом это все уже не будет иметь никакого значения.

– Пошли, – сказал он.

Они опять вышли на улицу. Быстро темнело. Народу поубавилось, но все же то тут, то там попадались группы людей, которые куда-то торопились, возбужденно переговариваясь между собой. Дмитрий похолодел. Он уже видел такое – в давно минувшем две тысячи тринадцатом. Смутные времена возвращались. Вот только вряд ли появится человек, способный усмирить эту гидру анархии. Похоже, чудом продержавшемуся двадцать лет Томску приходил закономерный конец.

К пограничникам они пришли уже затемно. Перед знакомой калиткой в железной бочке горели дрова. Два охранника ходили вокруг нее, изредка оглядываясь по сторонам. Друзья присели за углом соседней со штабом пятиэтажки.

– Что делаем? – спросил Егор.

– Попытаемся договориться.

– Договориться? С ними? Они в прошлый раз чуть мозги нам не вышибли.

– Не вышибли бы, – уверенно ответил Дима. – Это все Темные. Погранцы пленных не трогали.

– Ага, благодетели прямо. Я до сих пор ствол на затылке чувствую.

– А что ты предлагаешь? В атаку?

– Почему бы и нет?

– Потому что нет. Это – свои.

Плахов отвернулся.

– С такими своими чужих не надо. Своих он нашел, видите ли. А если по-тихому? – спросил он.

– Это как?

– Ну, тюк по кумполу – и за ворота. Даже оружие у них брать не будем. Свои ведь.

– А без «тюк» нельзя? – в свою очередь задал вопрос Зорин.

– Тут, командир, два варианта. Либо идти к твоему лучшему другу Анатолию, потому как эти попки тебе сами ворота не откроют. Только с его разрешения.

– Либо?

– Либо «тюк».

Дмитрий задумался. Дыры в заборе есть, он был в этом уверен. Но чтоб идти через них, надо знать, где они располагаются. Их и при свете вряд ли найдешь, а ночью – и вовсе пустая затея. Искать конец забора? Долго и опасно. Значит, «тюк».

– Значит, «тюк», – повторил он вслух. – Пошли.

– Пришли уже, – раздался сзади незнакомый голос, и твердый ствол больно ткнул его в затылок.

Зорин и Плахов медленно подняли руки и встали. Их ловко обыскали, изъяв все оружие, вплоть до ножей.

– Вперед, – скомандовал все тот же голос, подкрепив приказ еще одним болезненным тычком.

– Хорош, а? – возмутился Егор. – Свои же!

– Свои в это время дома сидят, телевизор смотрят, – проявил неожиданную эрудицию его конвоир и еще раз ткнул Плахова стволом в спину. – Извини, споткнулся.

Егор чертыхнулся. Подняв руки, они приближались к зданию штаба. У входа их встречал еще один человек. Дима сразу узнал лицо за панорамным стеклом противогаза.

– Здравствуй! Не думал, что так скоро свидимся!