Разыскиваются... - [38]
- Сволочи! - выругался Дик.
- Все равно мы победим! - сказала Уин, и в голосе ее прозвучала вера в правоту своего дела.
Глава пятнадцатая
Невинные овечки
- Выйдем на улицу, - предложила Энн. - Может быть, на свежем воздухе что-нибудь в голову придет.
- Ну что ж, пошли, - нехотя согласился Дик, поднимаясь вслед за сестрой. - Что-нибудь придумала?
- Пока нет.
Они понуро брели по Рыночной площади.
- Ну чем мы-то с тобой можем помочь? - сказал Дик. - Мы ровным счетом ничего не знаем, и мы не рабочие, даже не жители Аркли...
- Ты повторяешь сказанное Джо в самом начале, когда мы присоединились к бастующим. Но ведь вышло так, что мы смогли принести пользу.
- Вот если бы Лайэн был сейчас здесь! Он бы не растерялся. Выдал бы себя за главного констебля полиции или придумал что-нибудь еще.
- Но его нет, - прервала Энн, - и мы сами должны что-то придумать. Давай-ка лучше подумаем, что бы сделал Лайэн, будь он здесь.
Несколько минут оба шагали в полном молчании и успели обойти всю Рыночную площадь. Они были настолько поглощены обуревавшими их мыслями, что чуть не попали под колеса грузовика.
- Придумала! - неожиданно воскликнула Энн.
- А ну-ка, выкладывай!
Предусмотрительно оглядевшись по сторонам, не подслушивает ли кто, Энн принялась излагать свой план. Время от времени Дик прерывал ее, чтобы уточнить и вставить что-то от себя.
- Значит, - заключил он, - все будет зависеть от того, согласятся ли штрейкбрехеры бросить работу, узнав всю правду.
- Уин также рассчитывает именно на это. Она говорит, что хозяева завода внушили им что-то такое насчет секретного правительственного заказа. Им и в голову не приходит, что они просто крадут работу у других рабочих, и, если им открыть глаза, они тоже примкнут к забастовке.
- Ну что ж, давай попробуем. Хуже не будет.
- Но тут есть одна загвоздка, Дик. Разве ты не видишь?
- Какая?
- Для нас это означало бы лезть прямо черту в лапы. Ведь если мы все это устроим, нам не миновать полиции, начнутся расспросы, и, значит...
- ... водворят в проклятый "Мон Плезир", к дядюшке Монти, - мрачно закончил Дик. - Ты права, девочка, но другого выхода нет. Никто, кроме нас, не может это сделать. Значит, мы должны.
- Хорошо. Если ты согласен, я готова.
Дик посмотрел на часы на башне городской ратуши.
- Сегодня уже поздно. Надо еще объяснить Уин, а потом отработать сверхурочные на этом старом стеклографе. Раньше чем завтра к утру не управимся.
- Но и не поздней, - мрачно заметила Энн. - Помнишь, Джо сказал: если забастовка не будет выиграна до конца недели, она проиграна. Многие не выдержат, потянутся к станкам, и все рухнет, как айсберг в лучах солнца.
- Выходит, что решительно все зависит только от нас.
Уин горячо поддержала их план. Джо - как они, впрочем, и рассчитывали - заколебался. Но в конце концов и он решился, сказав, что все-таки надо принимать какие-нибудь меры. Необходимо было получить одобрение комитета - без этого нельзя было составить и утвердить новую листовку с обращением к штрейкбрехерам. Всех, кого посвятили в это дело, заставили дать клятвенное обещание не разглашать сведения, которые станут им известны. Если хоть одно словечко достигнет ушей противника, все погибло.
Поздно вечером входную дверь заперли на засов, и стеклограф трещал и скрипел почти до полуночи, а на столе все росла и росла гора листовок с новым воззванием...
На другое утро Дик и Энн оделись с особой тщательностью и намывались в чуланчике за кухней, пока кожа у них не начала лосниться. С тех самых пор, как они сбежали от дядюшки, Дик не утруждал себя заботами о прическе; теперь он сбегал в парикмахерскую и вернулся преобразившимся - подстриженным, надушенным, напомаженным.
Мать Уин, посвященная в тайну, выгладила тем временем его спортивный костюм и платье Энн. Когда, уходя, дети приостановились с улыбкой в дверях, похожие на манекены в витрине, миссис Моррис восторженно всплеснула руками и воскликнула:
- Ну прямо как на картинке!
- Вылитые школяры на каникулах,- сказала Уин.- Убеждена, что нашему мистеру Джервису не придется краснеть за своего "племянника и племянницу".
- Ну, пошли, что ли?
- Ничего не забыли? - заботливо спросила миссис Моррис.
- Как будто нет. По три сотни листовок в каждом рюкзаке.
- А план завода, который начертила Уин, взяли?
- В кармане. Но, кажется, я и так уже помню.
- Главное, не забудьте, что направо - контора, а налево - цеха. И вам во что бы то ни стало надо в них попасть, - сказала миссис Моррис. - Только бы удалось!
- Не беспокойтесь, все будет в порядке.
С этими словами они вышли, стараясь придать себе как можно более независимый вид. И, хотя ни один из них не признался бы в этом даже самому себе, задуманный план нравился им все меньше и меньше, по мере того как они приближались к заводу. А когда свернули в тупик, где накануне состоялось избиение демонстрантов, они почувствовали явную слабость в ногах.
Улица была почти пуста. Перед запертыми воротами прогуливалось двое полицейских. Чуть подальше от завода стоял с повязками на руках пикет забастовщиков. И те и другие выполняли тяжелую, неприятную обязанность: задерживать всех, кто даже и не пытался проникнуть за ворота.
Повесть "За Хартию" рассказывает о детях, принимавших участие в чартистском движении - организованном выступлении рабочих Англии в середине XIX века. Переплетение личных судеб юных героев с острыми историческими событиями делает повесть увлекательной и в то же время дает богатый познавательный материал.
Повесть «Ключ к тайне» относится к эпохе Шекспира; великий драматург является в ней одним из действующих лиц. Переплетение личных судеб юных героев с острыми историческими событиями делает повесть увлекательной и в то же время дает богатый познавательный материал.
Историческая повесть о юном поэте Алексиде, который жил в Афинах в V веке до н.э. и оказался в центре важных политических событий. Одним из них было предотвращение заговора аристократов, пытающихся с помощью Спарты захватить власть в Афинах. Художник Анатолий Григорьевич Слепков.
Повесть «Холмы Варны» является продолжением книги «Фиалковый венец» – о Греции V века до нашей эры, в которой рассказывается, как афинский юноша Алексид помог разоблачить заговор против демократии и написал комедию «Овод». Действие повести развертывается спустя две тысячи лет, в эпоху Возрождения. Юные гуманисты Алан и Анджела, ученики и помощники знаменитого писателя Эразма Роттердамского и книгопечатника Альда Мануция, совершают полное опасностей и приключений путешествие из Венеции на Балканы.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.